Я опустился на скамью напротив. На столе уже стояла миска с дымящимся мясом, кашей и свежими овощами. Запах всего этого великолепия заставил желудок издать предательское урчание.

— Кстати, — обратился я к Флинту-старшему, который устроился рядом, не спеша затачивая свой нож. — Что-нибудь слышно про караван?

— Завтра утром прибудут, — кивнул он, проверяя кромку ножа. — Остановятся у деревни, возле общинных складов, и пробудут целый день. Это торговцы из столицы, богатые. Скупают всё с духовной энергией, да и обычное мясо для себя берут, им скоро через пустошь переходить. Они точно дадут хорошо заработать.

— А как происходит продажа? — я зачерпнул ложку каши. Вкус оказался простым, но сытным. — Есть риск столкновения с Людвигом?

Флинт-старший покачал головой.

— Любые вооружённые столкновения под запретом. Охрана каравана не церемонится с нарушителями порядка. Видел однажды, как они разбирались с бандой, что попыталась напасть на торговцев. От тех даже пыли не осталось, — он с улыбкой щелкнул пальцем по лезвию и оно тихо запело. — Так что Людвиг может скалиться сколько угодно, но тронуть тебя при караване не посмеет. Другое дело, когда караван уйдет…

Я с облегчением выдохнул. Хорошие новости, значит завтра можно будет спокойно провернуть сделку.

Мы доели ужин в приятной тишине. Флинт-старший травил байки об охоте, Маркус вставлял едкие комментарии, и я впервые за долгое время почувствовал атмосферу семейного тепла.

Когда закончили, Маркус проводил меня на второй этаж в маленькую комнату. Узкая кровать, грубое чистое одеяло, матрас набитый сеном, поверх которого была постелена мягкая шкура.

Я опустился на матрас и он приятно прогнулся. Господи, как давно я не спал в нормальной кровати.

Шалаш на острове, плот, гамак на верхотуре, пирамида из ящиков в бараке рыболюдей, борьба за жизнь… Я давно забыл, что такое нормальная постель. А теперь лежу и сам себе не верю. Мягко, тепло, словно попал в рай. Луговые травы источают приятный аромат, убаюкивая. Какое блаженство…

Я растянулся и закрыл глаза.

На периферии сознания мелькнула мысль о Людвиге. Надо придумать, как заставить его заплатить. Покалечил Рида, разгромил коптильни, хотел украсть запасы, гнида. Просто так я этого не оставлю.

Но думать об этом сейчас сил не осталось. Тело расслабилось, а веки налились свинцом.

Глава 18

Проснулся я от голода.

Не того голода, который можно перетерпеть, отвлёкшись на что-нибудь. Нет. Это был тот самый голод, который выдёргивает тебя из самого сладкого сна, скручивает внутренности в узел и настойчиво напоминает: «Эй, приятель, ты вчера съел миску каши с мясом, а до этого неделю питался чем попало, так что изволь немедленно что-нибудь с этим сделать».

За окном едва брезжил рассвет. Небо серое, с розоватой полоской у горизонта. До нормального утра оставалось ещё часа полтора.

Я осторожно поднялся с кровати, стараясь не скрипеть половицами. Из соседних комнат доносилось мерное дыхание Маркуса и приглушённый храп Флинта-старшего.

Будить их из-за собственного урчащего от голода желудка? Ну уж нет, совесть мне этого не позволяла, особенно после всего, что они для меня сделали. Маркус, отложив дела весь день откармливал Рида, дали кров, сохранили товар да и вообще приняли как родного.

Сам о себе позабочусь.

Я выскользнул из комнаты. Гостиная встретила меня остывшим очагом и запахом вчерашнего ужина. На столе всё ещё стояли пустые миски, ведь убирать на ночь их никто не стал.

Забрал их со стола, толкнул дверь на кухню и замер на пороге.

Кухня разместилась в небольшой комнате с закопчёнными стенами и низким потолком. В углу громоздилась каменная печь, такая же массивная и основательная, как сам Флинт. На полках теснились глиняные горшки, чугунные котелки и связки сушёных трав. Тут же нашлось несколько потёртых ножей с деревянными рукоятями, пара разделочных досок, потемневших от времени.

На одной из полок, завёрнутый в ткань хранился кусок солонины. На соседней полке лежала пара чёрствых лепёшек и миска с холодной кашей. В общем, простая мужская кухня, просто и сытно без лишних изысков.

Внутри меня что-то шевельнулось.

Пальцы сами потянулись к ножу.

Старые привычки и любовь к готовке из меня и калёным железом не выжечь.

Я закатал рукава и огляделся уже совершенно другим взглядом. Так, что тут у нас?

На полке притаился холщовый мешок. Я развязал горловину и заглянул внутрь. Там хранилась крупа, зерна размером с перловку, да и на вид на неё похожи, только цвет странный, зеленоватый. Зачерпнул горсть, поднес к носу. Запах нормальный, без намека на затхлость или плесень.

— Ладно, сойдет, — пробормотал, высыпая зерна обратно.

Что бы это ни было, вариантов у меня особо не было. Да и перловка в прошлой жизни ещё ни разу не подводила. Дешево, сытно, и если правильно приготовить, то будет пальчики оближешь.

В углу, в деревянном ящике, обнаружились местные корнеплоды. Я осмотрел овощи со всех сторон, провел дегустацию, на цвет, вкус, вид и в общем пришел к выводам, что мне достались наши Земные овощи, просто отличающиеся по цвету, а именно: красный картофель с начавшими пробиваться глазками, крепкая розовая морковь и пара фиолетовых репин.

А рядом, в прохладном углу нашлась кадка. Я приоткрыл крышку и улыбнулся, а в нос ударил резкий, кисловатый запах. Квашеная капуста, кажется она во всех мирах одинаковая. Попробовал на вкус… Уммм… Хрустящая, то что нужно!

На крюке у стены висела освежёванная тушка зайца. Я сразу оценил: вчерашняя добыча. В обычном мире такое мясо уже бы начало портиться, но здешняя энергия, творила чудеса, сохраняя его свежесть. Флинт, должно быть, приберег его на завтрак. Рядом с зайцем болтались несколько полосок вяленой оленины, тёмных и ароматных.

При виде этих ингредиентов в голове, словно щёлкнул какой-то тумблер, и они начали складываться в единую картину. Да, из этого всего получится шикарное блюдо!

Я снял с полки тяжёлый чугунный котелок, провёл пальцем по его почерневшей поверхности. Старый, видавший виды, но добротный. В таких посудинах еда получается особенной, с каким-то неуловимым привкусом времени и традиций.

Поставил котелок на край печи, туда, где ещё тлели угли от вчерашнего огня. Подкинул пару сухих поленьев, раздул пламя. Пусть прогревается.

Теперь ножи.

Снял с крючка два клинка, повертел в руках, оценивая баланс. Охотничьи, грубоватые, но сталь неплохая. На полках нашёл небольшой точильный камень, смочил его водой. Несколько быстрых, уверенных движений, и металл запел, а кромка стала острой, как бритва. Вытер оба ножа о