И вдруг…

Всегда плохая московская телефонная связь на некоторое время стала хорошей и с абсолютной слышимостью, и сразу в наушнике трубки мне стали слышны и мысли демона в словах. И они вполне искренни и соответствовали произнесённому им голосом:

— Ты эта, Антон! Не гогячись, да? Я бы точно не гогячился. Это тебе не бедного демона Агтюга гонять по улице Гогького. Это, Антон, Судии Тгибунала! Пготив них не существует пгиёмов. Даже лом не поможет. И Го-Баян Донгсагович, он сейчас гядом, тоже так считает.

Касургис — Бойхем — Prah — Pražení — Praha.

Прага, октябрь 1680 года.

Я вздрогнул и открыл глаза. Под окном на улице скандалили. Кто-то видимо важный, орал:

— М-мэр-р-рзавец! Ты слижешь эту грязь языком!

«С добрым утром, злата Прага, цель и место нашего свадебного путешествия! А такая тихая вчера казалась улочка… Мы с Татьяной даже окна на ночь не стали закрывать» — подумал я и опять закрыл глаза.

— Ма-а-алчать! Клянусь спиной святого Вацлава Пржемысловича, ты выведешь меня из себя!

Другой голос, грубый и хриплый, бубнил, что на этой улице надобно глядеть под ноги:

— Под утро дождичек прошел, а мостили ее сами знаете когда, блародный панэ…

— Он мне еще указывает, куда смотреть!

— Вы меня лучше отпустите, блародный панэ, не держите за рубаху…

— Он мне еще указывает!

Послышался звонкий шлепок. Видимо, это уже вторая пощечина — первая меня разбудила.

— Вы меня лучше не бейте, блародный панэ… — бубнили внизу.

«Где-то я этот текст уже слышал… или читал, — подумал я и окончательно проснулся, — Да, вспомнил… АБС… „Трудно быть Богом!“ Арканар, Дон Румата, один в один. Ну почти»

По выработанной годами привычке мгновенно включился в действительность, проверил магический змеиный свисточек на шее, подарок магини принцессы-кобры Шуи Сисс… и тут же сдулся, как воздушный шарик. Моя шея была обмотана какой-то пушистой меховой лентой. А магического свисточка не было… или он был скрыт под этой лентой. Попытался ленту снять… но ничего не получилось! Она намертво въелась в кожу и при её рывках, мне показалось, что я сейчас сам себе оторву голову.

Татьяна!!! Где Татьяна⁈ На кровати рядом со мною её не было! Да та ли это, вообще, кровать⁈ Вместо роскошного ложа для новобрачных королевского номера исторического отеля «Pod Věží», что рядом с Карловым мостом, пожалуй, лучшего в ЧССР в 1980 году, на тихой пражской улочке, окружённой историческими достопримечательностями… я сейчас лежал на грубо сколоченной из кривоватых досок лежанке. Вонючий волосяной тюфяк в головах с весело шевелящейся на нём живностью (Блохи, вши, гниды? Значит, вот так они выглядят… Никогда не видел!), грязноватая льняная простынь с прорехами. Вот и вся моя постель.

Я вскочил с лежанки и оглянулся. Узкая комната-пенал с плохо оштукатуренными глиняным раствором (глина/песок) стенами и покатым занозистым полом. В некрашеную дверь вбито три кованых гвоздя. Это вешалка? На ней висели какие-то тряпки. Это моя одежда? Похоже. А другой всё равно не было. Я поморщился, но оделся в эти грязные лохмотья.

Колченогий табурет. Небольшая глиняная ваза — это, видимо, ночной горшок для испражнений. Открытое настежь оконце, тоже кривоватое. Вот и весь интерьер. Городская гостиница? Похоже на номер для бедных на втором этаже гостиницы «У дядюшки Бло» в городе без названия в Красной Окуме.

На полу, рядом с лежанкой валялись…

1. Портал — завернутая в чистую белую тряпочку медная скоба, бывшая когда-то неснимаемым браслетом с буквой М посередине — маг, и одноразовая зажигалка Lotus для точечного нагрева буквы М. Всё сунул в карман грязноватых штанов, может быть потом испытаю портал в здешней реальности.

2. Мой скорострельный пистолет Glok в оперативной подмышечной кобуре и две полные обоймы к нему, в запас. Надел кобуру на себя, не в руках же её таскать.

3. Две довольно тяжёлые золотые монеты старинной русской чеканки. Неплохой подарочек… Тоже сунул их в карман.

Всё было ясно! Мой магический пространственный карман прекратил своё существование и всё его содержимое, попросту, вывалилось, куда пришлось. Портал и пистолет, да, я помнил, в нём и хранились. А вот золотые монеты… Видимо, они случайно вылетели из банки с золотом, когда я перегружал их на длительное хранение в кладовочку к своему другу Великому демону Адольфу Систелю. Другого объяснения их происхождения здесь у меня не было.

Я подошёл к окну и прислушался к ругани. Утро солнечное, яркое! Орущий на простолюдина благородный панэ так и орал внизу. И он, на минуточку, был с двумя двуручными мечами на богатой перевязи. Ох, не зарубил бы он мужика этими мечами. Вокруг них уже собралась небольшая толпа охочих до бесплатных развлечений. Убогие дома-фахверки. Визжали и свистели мальчишки, кидаясь грязью.

Посредине улицы была неглубокая сточная канава. По ней плыли фекальные стоки. Хоть какое-то подобие канализации. На других улицах и такого не было, жители в прямом смысле «ходили под себя». Кучи мусора. Крысы. Мухи. Вонь и миазмы. Но на это никто не обращал внимания. По булыжникам мостовой стучал огромными колёсами воз с глиняными горшками, впряжённый в двойку лошадей. А за ним, на улицу медленно входили…

— О, Боже, кто это⁈

… люди в масках с птичьими клювами, в чёрных плащах, в шляпах с широкими полями, под которыми у них капюшоны с пелеринами — от блох. В кожаных штанах, перчатках и с тростями. Это три «Чумных доктора». За ними на своих огромных телегах двигались «мортусы». У докторов на телегах стояли жаровни, а в руках — раскаленные докрасна кочерёги для «лечения» — прижигания чумных бубонов. Естественно, без анастезии. Смертность от такого лечения — 100%. Я читал об этом.

Миг и улочка была пуста и тиха. Ни мальчишек, ни взрослых, никого. «Чумные доктора» начали прочёсывать дома. Им для этого не нужны были разрешения. Чума в Праге!

* * *

Я присел на колченогий табурет (к лежанке даже не подходил!) и задумался.

Ну что, любезный Антон Максимович Архипов… Опять Средневековье! Магическое? Пока не знаю, магии-то у меня больше не было, я её не чувствовал. Никакой, ни человеческой, ни змеиной. И опять я был в «одних трусах», правда, постарше, чем в прошлый раз, в своём теле и с пистолетом, а-ха-ха! И опять все те же вопросы: