— С чего вы взяли, что я переживаю? — посмотрел в глаза я молодому мужчине. Он сглотнул и расстегнул верхнюю пуговичку на рубашке.

— А вам бы следовало, — грозно ударил кулаками по столу второй. — Все улики показывают на вашу причастность. Знаете, сколько вам светит за двухлетний оборот работорговли зверолюдьми?

Понятно, старая схема. Хороши — плохой коп. Хотят, как малолетку развести такими вопросами. Но не на того напали.

— Вы, наверное, хотели спросить виновнику сколько светит? — спокойно поправил того я. — И вообще, где все свидетели? Там целая комната зверолюдей, которые с удовольствием расскажут, кто их лишил дома и свободы.

— Тут такое дело… — усмехнулся злой коп. — Они все сбежали, как только мы привезли их в участок. Испугались, наверное. Но препятствовать мы не могли.

Ага… Видимо испугались вас… Ловко они конечно. Теперь ни одного свидетеля.

— Давайте успокоимся и начнем с ознакомления с материалами дела, — открыл папку молодой, начал читать документы и передавать их мне на ознакомление. Девушка видима была секретарем и быстро записывала наши диалоги.

Молодой мужчина взял один из документов и запнулся в чтении, посмотрел на меня, потом на второго мужика. Я забрал у него из рук бумаги и лукаво улыбнулся.

— Два года говорите… А по документам пять лет. Это получается я с… четырнадцати лет зверолюдьми торгую? Походу у вас образовалась дыра, господа.

Молодой снова сглотнул и расстегнул уже вторую пуговицу.

— По нашим данным ваш старший брат промышлял таким по молодости, — лукаво сказал старший. — Видимо по наследству досталось.

— Как вас, простите? — прищурился я и подался вперед.

— Андрей Борисович меня зовут.

— Так вот, Андрей Борисович, по-моему, вы уже сову на глобус натягиваете, — усмехнулся я.

— Что ты сказал⁈ — снова стукнул по столу тот.

— Андрей Борисович… Андрей… Борисович… — задумчиво сказал я и потер подбородок. — Не Вяземский случаем? — еще сильнее улыбнулся я. — Ай-ай-ай, родственника прикрываете, как не стыдно.

— Как ты смеешь! Щенок! Обвинять меня! Я начальник следственного комитета! У меня идеальный послужной список, — вскочил Вяземский и стукнул кулаками по столу.

— Я смею? — отодвинулся я на стуле назад. — А вы случаем не забыли, что перед вами граф⁈ — я встал со стула и стал приближаться медленно к столу. — Почтения не слышу… А барон? Или нормы забыл? Так я тебе напомню.

Вяземский плюхнулся на стул и смотрел на меня снизу-вверх.

— А вас, как звать? — повернулся я к второму следователю.

— Ма-ма-максиим Иванович.

— Максим Иванович, возьмите эту юную девушку и оставьте нас вдвоем с Андреем Борисовичем.

— Хорошо, — начал вставать он и собирать бумаги.

— Это здесь оставь, — положил я ладонь на папку. Тот лишь кивнул и направился к двери. Его схватил за манжет рубашки Вяземский.

— Не положено, — нахмурился тот и пристально посмотрел на напарника. Тот лишь сглотнул еще раз и посмотрел на меня щенячьими глазами.

— Иди, — кивнул тому я.

— Марусь, — махнул в сторону двери головой тот, — идем.

Молодец парень. Сообразительный.

— Вот мы и остались вдвоем, Андрей Борисович, — дождался я, когда двери закроются. — Давайте, теперь поговорим начистоту…

Глава 19

— Это угроза при исполнении! Хочешь еще добавить пару годков к своим за работорговлю⁈ — кричал Андрей Борисович.

Я спокойно смотрел то на него, то на документы в папочке, оставленной его напарником.

— Да, что ты там хочешь прочитать⁈ — вырвал у меня из рук документы тот. Переживает. И не спроста. Все дело шито белыми нитками.

Видимо барон так перенапрягся в своем эмоциональном монологе, что запыхался. Расстегнул пару пуговок на рубашке и стал махать папкой у себя перед лицом. Воздух у него сперло, поэтому он выдавил из себя лишь пару невнятных звуков и сел на стул.

— Успокоились? А, Андрей Борисович? — спокойно спросил я.

Тот хотел было что-то сказать, но махнул рукой, встал со стула и направился к выходу.

— Что даже не хотите узнать какие у вас есть варианты действий? — наклонил я голову на бок.

— Че? — нахмурившись повернулся тот. — Ты о себе лучше переживай. Я все, — постучал пальцем по папке Вяземский, — так сказать, по протоколу.

— Я все же скажу. Кратенько, — лукаво улыбнулся я, — первый вариант, я назвал его «трусливый», сейчас подчищаете все протоколы, делаете вид, что никак не причастны к этому делу и уходите домой. А лучше из города. У вас есть загородное поместье? Хотя, простите, конечно есть. Глупый вопрос. Столько наворотить и не похвастаться… — пожал я плечами. — Второй вариант, я назвал его «искупительный», вы очищаете свою совесть и рассказывайте о всех деяниях своего брата. Меня отпускают, вас понижают в должности, но зато совесть чиста и грехи искуплены. Как вам? — приподнял одну бровь я.

Все это время Вяземский меня слушал, замерев как статуя. Да и после моего монолога он не двигался с места. А затем начал смеяться. Как психопат, ей богу.

— Ну и молодежь пошла, — вытер слезы на уголках глаз от смеха Вяземский, — мне бы столько самоуверенности в твоем возрасте, уже бы императором был.

— А да, и еще. Вы можете дать документам ход. Тогда быстро вскроется, что вы покрывали брата все эти годы и сядете с ним вместе. Скорее всего на пожизненное. Зато не скучно вам будет. Так сказать, с семьей просто смените место жительства. Это третий вариант… Название не придумал… Семейный? Родственный? А, вот… Придумал — ТУПОЙ!

— Ты так и не понял, щенок, с кем ты имеешь дело? — прошипел Вяземский, наклонившись ближе ко мне через стол.

— Я? Прекрасно понял, а вот вы с братцем походу нет.

В этот момент открылась дверь в комнату. На пороге стоял молодой следователь и Лев.

— Макс! Что за дела? К Романову никаких посетителей! — взбесился Вяземский.

— У него разрешение от императора, — вжав голову сказал следователь.

— Позвольте представиться. Герцог Лавров.

Повисла пауза. Я встал и подошел к другу, пожал крепко руку.

Вяземский встал и кивнул головой. Держа в руках папку