«Так… а ты-то чего противишься? Мне не нравились мои новые родители. Но я и не понимал, почему это он меня защищает. Всё это из-за связи, да? Сам хотел меня сдать… блин, а может, не надо?»

Мы встретились с Борисом взглядами. В его глазах я почувствовал какое-то одиночество и жалость. Словно… ему не хотелось меня отдавать.

Да и сам я понимал, каким бы он тираном ни был, на фоне этих родителей с явной придурковатостью Боря — лучший вариант. Да и привык я к нему. К его издевкам и неприкрытой тупостью.

Ладно, не тупостью, а прямолинейностью. Что-то не хотелось мне никуда… почему-то.

Женщина вновь заверещала, но мужчина в пиджаке, видимо, более прагматичный, остановил ее жестом. Он шагнул вперед и, понизив голос, обратился к Боре:

— Послушайте, мы не хотим никаких скандалов. Мы просто хотим забрать сына домой. Хотите проблем? Мы придем с полицией и заявим о том, что вы его похитили!

* * *

Как бы Боря ни смотрел на этих странных родителей, они не подчинялись его суровому взгляду. Наглая манера общения «папаши» его несказанно раздражала. Ему хотелось влепить ему по мордасам со всей силы.

Но… они были правы. Что Боря может против полиции и документов?

Да и в участок как-то не хотелось.

Гугля притих, слушая эту словесную перепалку.

— Странно так, — пробормотал он сам себе под нос, разглядывая спиногрыза. — Твои родители… пришли.

Его, казалось, никто и не слышал, кроме Гугли.

Наташа в это время о чём-то разговаривала на кухне с «родителями», которых они всё же впустили в дом. А Боря так и сидел в коридоре с младенцем на руках.

С одной стороны, сбылась мечта. Гуглю нашли, и заберут наконец. С другой…

— Хэ-зэ, — бурчал тот. — Вроде привык к тебе, говнюку. Жалко, что ли… Странно…

Гугля таращился на него своими огромными голубыми глазами.

— У тебя отвратительное имя, — продолжил Борис. — Вот Гугля — вообще огонь!

Но Гугля молчал. Лишь пялился на него непонимающими глазами.

Боря вздохнул. Он действительно привык к этому орущему, пахнущему молоком чуду. К его нелепым попыткам ползать, к его невнятному бормотанию. Да, он и правда начал видеть в нём что-то родное. Черт бы побрал эту родинку на бубенчиках! И этих чокнутых родителей!

Тишина в квартире давила. Даже крики «леопардовой мамаши» казались меньшим злом, чем эта гнетущая неизвестность.

Боря чувствовал, как внутри нарастает раздражение, переходящее в отчаяние. Он не понимал, почему так зацепился за этого мальца. Неужели действительно привязался? Бред какой-то.

Или дело в связи? Блин, вот он уйдёт, и что дальше будет?

— Ладно, — вдруг сказал мужчина в пиджаке, прерывая его мысли. — Нам пора.

Боря посмотрел на него, потом на Гуглю. Малыш, словно чувствуя напряжение, снова начал хныкать.

Боря машинально покачал его на руках, успокаивая. Он посмотрел в эти невинные голубые глаза и вдруг понял, что не хочет, чтобы этого ребенка воспитывали какие-то неизвестные люди.

— Знаете что, — произнес он неожиданно для самого себя. — Мне нужны… гарантии, что вы о нём позаботитесь. Что он будет в безопасности и его будут любить. По-человечески любить, а не как домашнего питомца с родинкой на бубенчиках.

Мамаша закатила глаза, но мужчина в пиджаке, на удивление, кивнул:

— Обещаю, — сказал он. — Аркадий — наш сын. И мы сделаем всё, чтобы он был счастлив.

Боря недоверчиво прищурился. В его голове боролись два чувства: облегчение от того, что ответственность за Гуглю скоро переляжет на другие плечи, и какая-то щемящая тоска, будто отрывают часть его самого.

Он посмотрел на Наташу, которая молча стояла в дверях кухни, подперев косяк. В её глазах он увидел сложное сочетание усталости и понимания. Она знала, как ему сейчас тяжело.

Мужчина протянул руку к Гугле, но Боря не спешил отдавать ребенка. Он крепче прижал его к себе, вдыхая этот знакомый запах детской присыпки и молока.

«Аркадий, — пронеслось у него в голове. — Не Гугля, а Аркадий. Звучит как-то… серьёзнее».

— Хорошо, — наконец сказал Боря, чувствуя, как комок подступает к горлу. — Но если хоть что-то пойдет не так…

Он не договорил, но в его взгляде читалась угроза. Мужчина понимающе кивнул. Наташа подошла ближе и аккуратно забрала у Бори ребенка.

Она обняла его на прощание и передала «родителям». Женщина что-то быстро проговорила, поправила капюшон на голове Гугли и вышла из квартиры. Мужчина задержался на секунду, бросил еще один взгляд на Борю и Наташу и последовал за ней.

Дверь закрылась, и в квартире воцарилась тишина. Боря тяжело опустился на стул, чувствуя себя опустошенным.

Всё закончилось. Гуглю нашли. Его забрали.

Но почему-то это не принесло облегчения, а лишь усилило какую-то невыносимую боль.

Сам не понимая зачем, он рванул к окну кухни, откуда открывался вид на двор. С тяготящим чувством на душе смотрел, точнее, следил за новыми «родителями» карапуза, понимая, что сейчас ему станет плохо. Очень плохо…

Но нет. Они вышли из подъезда, а расстояние было уже пятнадцать метров, и даже больше. Затем пошли по тротуару.

Расстояние увеличивалось.

— Хрень…

Оно увеличивалось ещё больше. Затем они дошли до соседнего дома… расстояние стало метров шестьдесят.

— Получилось?

Но как только они зашли за угол соседнего дома, Боре стало как-то больно на душе. Связь всё ещё была, правда она стала другой. Или это он сам себя накручивал?

Глава 16

— Я тебе говорила, что нельзя было его оставлять. Жертва — пустая!

Моя новоиспеченная мать курила вонючие сигареты, сидя за обеденным столом в пошарпанной квартире. — Ты, Коля, вообще меня не слушаешь!

— Нашли и ладно, — пробормотал «отец». — Надо будет договориться с сиром Гришей, чтобы он очистил кровь Аркаши.

Они оба переглянулись и уставились на меня. А я… а я был в шоке от увиденного и услышанного!

Первое, что беспокоило меня, это расстояние, на которое я отдалился от Бори. Я не испытал чувства угрызения совести, грусти или чего-то ещё. Но стоило мне попасть в подъезд, как вернулись те чувства, которые я испытывал, когда Боря был далеко.

Что-то растянуло связь между нами, позволив отдаляться друг от друга на