Артефакт в связке с кремчугом?

— Ты не справишься, — сказала она, повторно атакуя. — Ты даже не понимаешь, с чем имеешь дело.

— Покажи мне, — ответил я, чувствуя, как покрытие под ногами начинает вибрировать.

Я сжал кулак, и пол под её ногами вздыбился, выдвинув три ледяных шипа. Но прилизанная снова исчезла, появившись уже за моей спиной. Нож просвистел в воздухе, но я успел развернуться и выставить руку, принимая удар на доспех. Энергия от столкновения отбросила нас обоих в разные стороны.

— Неплохо, — сказала она, снова принимая боевую стойку. — Но этого недостаточно.

Хафу двинулась вперёд, и я понял, что нужно действовать быстрее. Я сконцентрировал энергию воды, создавая вокруг себя ледяные шипы, которые полетели в её сторону. Она уклонялась от них с невероятной ловкостью, но я не давал ей передышки.

Электрический удар.

Воздушный кулак.

Быстрая, зараза!

Её нож снова и снова находил слабые места в моей защите, и я чувствовал, как духовный доспех начинает просаживаться под её ударами.

— Ты силён, — сказала женщина, снова оказавшись рядом. — Но ты не сможешь победить меня.

— Ещё посмотрим, — ответил я, вливая эфир в новую технику.

Дорога Ярости.

Обычно я использую этот финт в толпе врагов, чтобы причинить монстрам максимальный ущерб. Но сейчас я имел дело с удивительно мощным противником. Так что…

Все средства хороши.

Я провёл сложную комбинацию, чередуя выпады саксом и удары шипованным кулаком. Сакс напитался огнём и, двигаясь на запредельных скоростях, оставлял в воздухе размашистые росчерки. И даже сейчас женщина-убийца ухитрялась мне противостоять! Она уклонялась, ставила блоки, контратаковала. Но особенность Дороги в том, что после каждого последующего удара скорость и потенциальный урон наращиваются. Завершая комбинацию, я уже превосходил своего врага.

Шипы врезались в грудь полукровки.

Женщину снесло к переборке, на которой осталась глубокая вмятина. Следующим движением я вогнал сакс ей в плечо, пробивая мышцы, кости и сухожилия. Огонь тут же всё прижигал, плоть мгновенно чернела.

Перехватив кисть меты с изогнутым ножом, я сломал чужие пальцы.

Крик женщины, наверное, достиг верхней палубы.

— Ты… сильнее, чем я думала, — прошептала она.

— Где Доплер? — спросил я, загоняя сакс ещё глубже.

Полукровка улыбнулась, и в её глазах мелькнуло что-то, вынудившее меня насторожиться.

— Ты опоздал, — повторила она. — Он уже далеко.

И прежде чем я успел что-то сделать, её тело начало растворяться, как будто она была лишь иллюзией. Через мгновение от хафу не осталось и следа.

С подобными технологиями я прежде не сталкивался.

Кое-что слышал о Проекторах и удалённом оперировании своими копиями. Но в анналах Супремы отсутствовали упоминания проекций, умеющих закидываться кремом.

Нет, я бился с реальным человеком.

Вопрос в том, сколько у неё в рукавах артефактов.

Я стоял в пустом коридоре, чувствуя, как адреналин медленно уходит из тела. Нагнувшись, я подобрал с пола нож, который выпал из сломанных пальцев женщины. Изогнутый керамбит с небесно-голубым лезвием, испещрённым Знаками. Сейчас клинок не светился, поскольку его не подпитывали энергией.

По трапу загрохотали шаги.

Вниз спускался человек в форменном кителе пилота.

Кажется, наша драка не прошла незамеченной.

— Что вы здесь делаете? Что происходит? — вопросы сыпались на немецком.

И тут он заметил инквизиторскую рясу.

— Ваше преподобие… — залепетал пилот. — Прошу меня простить… Я ни в чём не виноват… У нас нет ничего запрещённого, могу показать накладные…

Я отшвырнул керамбит.

— Не нужны накладные. Просто не путайтесь под ногами. На вашем борту отступник.

Я двинулся дальше по коридору, оставив пилота в растерянности. Его бормотание о накладных и запрещённых грузах быстро стихло за моей спиной. Сейчас у меня была только одна цель — найти Доплера. Он где-то здесь, и я знал, что он не сможет уйти далеко.

Трап, по которому спускалась женщина, вёл к рубке управления. Понятия не имею, как ей удалость прокрасться мимо капитанского мостика, но если верить ретроскопу, на грузовом дирижабле нет ни одной видеокамеры. Да и с чего бы им взяться?

Коридор вывел меня к центральной части гондолы, где располагались жилые отсеки. Я замедлил шаг, прислушиваясь к каждому звуку. Духовный доспех, обволакивающий моё тело, продолжал пульсировать энергией, готовый в любой момент отразить удар. Но вокруг царила тишина, прерываемая лишь гулом двигателей и лёгким скрипом металла.

Я подошёл к двери одной из кают и приложил руку к холодной поверхности. Закрыв глаза, я сосредоточился, пытаясь уловить малейшие признаки жизни. Энергия медленно струилась по моим пальцам, и я почувствовал слабый отклик. За этой дверью кто-то был.

— Доплер, — произнёс я, не повышая голоса. — Выходи.

Ответа не последовало.

Вздохнув, я переместился внутрь через многомерность.

— Господин Володкевич, — раздался знакомый голос. — Вы удивительно настойчивы.

Передо мной стоял Теодор Доплер. Высокий, худощавый, с острыми чертами лица и холодными, как сталь, глазами. Он выглядел спокойным, но в его взгляде читалась лёгкая нервозность. Он знал, что я не просто так пришёл.

— Добегался, — сказал я, не опуская сакса.

— Знаю, — кивнул Доплер. — Но вы опоздали. Я уже сделал то, что должен был сделать.

— Что ты сделал? — спросил я, чувствуя, как напряжение нарастает.

Доплер улыбнулся, но в его улыбке не было ни капли радости.

— Думаете, что всё так просто, господин Володкевич? Что вы можете просто взять и прийти, схватить меня и всё закончится? — Он покачал головой. — Вы ошибаетесь. Всё, что происходит сейчас, — это лишь часть игры. И вы, к сожалению, даже не понимаете, кто её затеял.

— Хватит болтать, — прервал я его. — Ты останешься в этой каюте до самой посадки в Хеле. Рекомендую не дёргаться и не портить мне настроение.

— Нет, — ответил Доплер, и в его голосе прозвучала неожиданная решимость. — Я ухожу. И вы не сможете меня остановить.

Он сделал шаг вперёд, и я почувствовал, как воздух вокруг нас начал вибрировать. Глаза одарённого загорелись странным светом, и я понял, что он активировал некое устройство.

Вспомнилась наша первая встреча, когда Доплер приехал в Туров для проведения переговоров от имени «Транскапитала». Я сразу ощутил наличие Дара. Бедная овечка показывает зубы.

— Ты не понимаешь, с чем имеешь дело, — сказал бывший представитель Ганзы, и его голос стал глубже, словно исходил из самого пространства. — Ты всего лишь пешка в этой игре. И твоя судьба уже предрешена.

Пафос — наше всё.

На моём лице появилась усмешка.

— Последний шанс, — сказал я.

— Нет, — повторил Доплер, и в его глазах мелькнуло что-то неприятное. Заставляющее насторожиться.

Он поднял руку, и пространство вокруг нас начало искажаться. Я почувствовал, как пол под ногами