— Но всё же?

— Всё же... иногда я думаю о том, как могло бы быть по-другому. Если бы я выбрал иной путь в самом начале.

— И к каким выводам приходишь?

— К тому, что альтернативы не было. Проклятие толкало меня именно в эту сторону. Я мог лишь выбирать скорость движения, но не направление.

Артур нахмурился.

— Ты говоришь так, словно у тебя не было свободы воли.

— А была ли? — Крид посмотрел на юношу. — Подумай сам. Человек, который не может умереть, неизбежно становится чудовищем. Потому что смерть — это единственное, что удерживает людей от окончательного падения.

— Не понимаю.

— Обычный человек боится смерти. Этот страх заставляет его искать смысл в жизни, ценить каждый день, думать о последствиях. А что происходит, когда страх исчезает?

Артур задумался.

— Человек становится безрассудным?

— Хуже. Он теряет связь с человечностью. Смерть — это то, что делает нас людьми. Без неё мы превращаемся в нечто иное.

— Но ты же не монстр, — возразил Артур. — Ты учишь меня, заботишься о том, чтобы я не пострадал, даже пощадил ту деревню.

— Возможно, влияние твоё, — признал Крид. — Ты напоминаешь мне о том, каким я был когда-то.

— Тогда есть надежда.

— Надежда — ещё более опасная роскошь, чем сожаление.

Они остановились на отдых у ручья. Кони пили воду, а всадники сидели на камнях, наблюдая за медленным течением.

— Расскажи мне о проклятии, — попросил Артур. — Как оно появилось?

Крид долго молчал, словно решая, стоит ли делиться этой историей.

— Это было очень давно, — начал он наконец. — Я был молод и глуп. Думал, что могу бросить вызов самим богам.

— И бросил?

— Попытался устроить Рагнарёк. Конец света по скандинавской традиции. Хотел доказать, что смертные не хуже богов.

— И что случилось?

— Один остановил меня. Но не убил — это было бы слишком просто. Вместо этого он наложил проклятие. Я буду жить вечно, но никогда не найду покоя.

Артур попытался представить масштаб произошедшего.

— Ты пытался уничтожить мир?

— Не уничтожить. Обновить. Я верил, что после Рагнарёка наступит новая, лучшая эпоха.

— И теперь ищешь способ снять проклятие?

— Теперь ищу способ умереть. Это не одно и то же.

— В чём разница?

— Снятие проклятия может освободить меня, но не даст смерти. А смерть даст покой, независимо от проклятия.

Артур встал и подошёл к ручью.

— А что, если есть третий путь?

— Какой?

— Принять проклятие. Не искать от него избавления, а найти в нём смысл.

Крид поднял брови.

— Объясни.

— Ты бессмертен. Это означает, что у тебя есть время — бесконечное время. Время исправить ошибки, помочь людям, построить что-то лучшее.

— Я пытался. Много раз. Всё заканчивалось крахом.

— Может быть, потому что пытался в одиночку? — Артур повернулся к нему. — А что, если найти помощников? Людей, которые разделят твоё бремя?

— Они умрут. Все умирают, кроме меня.

— Но их дела останутся. Их ученики продолжат работу. А ты будешь связующим звеном между поколениями.

Крид смотрел на юношу с выражением, которое трудно было истолковать.

— Ты предлагаешь мне стать бессмертным хранителем человечества?

— Предлагаю тебе стать тем, кем ты мог бы быть, если бы не потерял надежду.

— А если я снова потерплю неудачу?

— Тогда попробуешь ещё раз. У тебя есть время.

Крид встал и подошёл к своему коню.

— Красивые слова, мальчик. Но мир не так прост, как кажется в шестнадцать лет.

— Может быть, он не такой сложный, как кажется тому, кто прожил слишком долго?

Это замечание заставило Крида остановиться.

— Ты думаешь, что усталость делает меня слепым?

— Думаю, что боль прошлых неудач мешает тебе видеть возможности будущего.

— И что ты предлагаешь?

— Дай мне шанс доказать, что я прав. Не убивай, не разрушай. Попробуй созидать.

— С чего начнём?

— С Некрополиса. Ты сказал, что хочешь взглянуть на свой город. Посмотрим, что с ним стало. Может быть, там найдётся что-то стоящее.

Крид долго смотрел на Артура, словно видел его впервые.

— Ты серьёзно веришь в то, что говоришь?

— Да.

— Даже зная, кто я и что я делал?

— Особенно зная это. Если ты способен на такие разрушения, значит, способен и на великие дела.

Крид сел на коня.

— Хорошо. Поедем в Некрополис. Но помни — это твоя идея. Если ничего не получится, винить можешь только себя.

— Согласен.

Они тронулись в путь, направляясь к побережью. Артур чувствовал странную смесь надежды и тревоги. Он сделал ставку на то, что в Криде осталось достаточно человечности для возрождения. Но что, если он ошибался?

— Один вопрос, — сказал Крид через некоторое время. — Почему ты это делаешь? Почему пытаешься спасти меня?

— Потому что кто-то должен это сделать, — ответил Артур. — И потому что верю: каждый заслуживает второго шанса.

— Даже тот, кто убил твоего отца?

— Особенно тот, кто убил моего отца. Если я смогу простить тебя, значит, прощение возможно для всех.

Крид покачал головой.

— Ты либо мудрец, либо безумец.

— А ты либо чудовище, либо несчастный человек, потерявший дорогу домой.

— И в что ты веришь?

— Во второе. Всегда во второе.

Они ехали дальше, двое всадников на пустынной дороге. Один — ищущий искупления, другой — предлагающий его. Впереди их ждал Некрополис и ответ на вопрос: может ли даже самая тёмная душа найти путь к свету?

Время покажет.

К вечеру третьего дня пути они достигли знакомых холмов, за которыми должен был располагаться Некрополис. Но уже издалека стало ясно — что-то изменилось. Столбы дыма поднимались к небу не из труб мастерских, а от костров. Много костров.