— Ах почтенная Сиффра, — тем временем урчал я, что кошколеди аж перебирала бедрами в своем удобном кресле, — Дела идут хорошо, дела идут замечательно, но могут идти еще лучше! У меня есть к вам весьма интересное предложение…

— Насколько интересное, почтенный Джо? — шевелила усами мадам, тщетно пытаясь удержать свой хвост расслабленным.

— Оно практически гарантирует, что вы сможете открыть свою диванную фабрику, — коварно улыбался я, — Или мебельный завод. Тут уж как сами пожелаете. Речь идёт о товаре стоимостью пятьсот золотых за штуку…

От моих слов кошкоженщина судорожно сокращалась, давясь вином и пуча глаза. Её трясло и улюлюкало, корежило и колбасило, а я, милостиво поглаживая разлегшегося на мне Игоря, ласково улыбался, рассматривая гостью с добрым ленинским прищуром.

— Пятьсот золотых⁈ — наконец, прохрипела хозяйка «Иллюзиона», — За ЧТО⁈ Мы не продаем диваны императорского качества! Только манадримы!!

— Именно манадримы, — я положил на стол пластинку волшебного кристалла, а затем, посредством Игоря, придвинул устройство к гостье, — Пожалуйста, ознакомьтесь, уважаемая Хашисс. И не беспокойтесь, там вы не увидите ничего, что могло бы причинить вам хоть какой-то вред…

Доверие и репутация страшные штуки. Вот взять мою гостью, она отнюдь не доверчивое существо, но, уже зная меня, пусть и не в лицо, прекрасно отдавала себе отчет, что она последний разумный в Мифкресте, которого старина Джо хотел бы обидеть. Это уже было понятно по тому, что Сиффра слезла со своего возлюбленного дивана, но, как понимаете, предложения и озвученные суммы сильно обескуражили несчастную (но богатую) женщину. Тем не менее, расположившись поудобнее в кресле, Хашисс без особого внутреннего метания, воспользовалась манадримом.

Спустя два часа она открыла глаза, села, двигаясь немного скованно, а затем, сняв со стола бутыль с винищем, присосалась к ней как к мамкиной сиське. Выдула всё, а это, пардон, литра три жидкости, мы ж, всё-таки, в фэнтези, а не в «Пятерочке»… Совершив сей акт алкогольного грехопадения, кошкоженщина поморгала на меня стремительно пьянеющими глазами и выдавила:

— Мне нужен будет опытный образец!

— Я предоставлю вам два, — для верности, я указал прямо пальцами, — Один для личного пользования, а второй для… общеобразовательных целей. Пробник, так сказать.

— Никаких запасов…! — тут же хрипнула кошкодама, — Всё только по заказу! Мы продаем… манадримы… а это — подарок! Да! Подарок!

— Вы читаете мои мысли, уважаемая, — осклабился я, — Как можно продавать почти живое существо, которое в будущем станет еще и мыслящим? Нет, это непорядочно. Друзей нельзя купить, тем более таких. Можно лишь приобрести волшебный билет к ним… тем более, что каждый покупатель сам будет работать над… отношениями со своим новым… другом.

— Вы ужасный-ужасный-ужасный волшебник, Джо… — бубнила Сиффра Хашисс, не отрывая от меня влюбленного взгляда, — Вы настолько ужасный, что я аж не знаю, куда деваться!

Её губы говорили «нет», но её тело кричало «да!». Я сидел, поглаживая свою кракеновую метлу, тихо радовался тому, что на этот раз догадался отключить звук суккубе. Та точно бы дала совет о том, куда деваться этой несчастной женщине, с ушами и хвостом утонувшей в моих соблазнах…

///

Шумно обнюхав лягушку, Кум строго фыркнул на неё, но проклятая амфибия осталась невозмутимой. Поразмыслив как следует, бык решил не гневаться на тупое существо, а вместо этого продолжил обходить свои владения. Сегодняшний променад был прерван необходимостью донести из леса Знайду до её дома, сама девица перемещаться разучилась, как и принимавшая её в гостях остроухая затворница, но бык всегда был рад прийти на выручку друзьям!

Тем не менее, обход дело священное! Никогда не знаешь, что может таиться в траве, деревьях и кустах вокруг башни его Лучшего Друга!

Постоянная бдительность!

С тех пор, как бык украл вкусного пойла у человека из башни, получил жуткие травмы, но был им вылечен, в большой голове прекрасного и сильного Кума зародилось множество мыслей. Некоторые из них бык думал, на некоторые не обращал внимания. Думать ему понравилось. Можно было думать и есть, думать и крыть коров, думать и ходить за Знайдой… всяко веселее, чем раньше. А кроме этого — прекрасное блестящее нечто, что теперь покрывало ноги быка и часть его великолепного крупа! Оно было настолько… прекрасным, что могучий и свободный зверь (каким он себя безо всякого сомнения считал) несколько раз даже порывался уйти путешествовать, чтобы показать себя миру.

Но как же жители Липавок без него?

Правильно, никак.

Никто даже не подозревал о том, что Кум уже победил несколько подозрительных двуногих прощелыг, восемь волков, четырнадцать сусликов и бессчётное количество других, более мелких, но не менее вредных созданий, покушавшихся на покой местных жителей! Еще он побеждал кусты, деревья, несколько сараев, одну крайне подозрительную повозку… но это все мелочи. Ему же надо было тренироваться!

Зато теперь он истинный воин-защитник своей земли! Он могуч, свободен, красив и умен, он вышагивает гордо! Его взгляд остёр и бдителен, а поступь содрогает твердь!

Технически, именно последнее и послужило причиной произошедшего события, выглядящего, как раздраженный крупный ёж, вынырнувший из кустов с сопением и воинственным пыхтением. Тварюшка принялась напрыгивать на удивленно вставшего Кума, топорща иглы и мечтая, видимо, уязвить своим колючим боком большой нежный нос гордого носителя доспехов.

Кум мощно фыркнул. Это был неприкрытый вызов! Однако…

Раньше он бы без всяких сомнений принял бы его, чтобы поставить наглеца на место! Это, конечно, кончилось бы не слишком красиво, потому что ежи маленькие, их не боднешь, а от копыт, которыми ты хочешь их раздавить, они довольно ловко уворачиваются… какое-то время. В любом случае, сама схватка со стороны выглядела крайне непрезентабельно, а вот что Кум всегда ненавидел всеми жабрами души — так это непрезентабельность. В его великолепии не должно быть ничего подобного!

Поэтому на этот раз бык просто встал, слегка раздвинув бронированные ноги в разные стороны, а затем просто сурово воззрился на нахального ежа. Набычившись.

Ежа это не смутило вообще никак. Пыхтя и дергаясь, он продолжил свою атаку на высшее существо, определенно не имея ни совести, ни страха.

Кум ощутил подступающее раздражение. Ясность, недавно