— По кабакам носить, небось, есть деньги! А духовному отцу одни грехи тащишь. Ты про эдакой случай хоть укради что да продай, а священнику принеси, что подобает, заодно уж перед ним покаешься и в том, что своровал, так он все тебе грехи отпустит.

И прогнал от себя поп этого солдата без исповеди.

— И не приходи ко мне без гривенника!

Солдат пошел прочь и думает:

«Что мне с попом делать?»

Глядит, а около окна стоит поповская палка, а на палке висит бобровая шапка.

— Дай-ка, — говорит сам себе, — попробую эту шапку утащить.

Взял шапку и потихоньку вышел из церкви, да и прямо в кабак. Тут солдат продал ее за двадцать пять рублей, припрятал деньги в карман, а гривенник отложил для попа. Воротился в церковь и опять к попу.

— Ну что, принес гривенник? — спросил поп.

— Принес, батюшка.

— А где взял, свет?

— Грешен, батюшка! Украл шапку, да и продал за гривенник.

Поп взял этот гривенник и говорит солдату:

— Ну, бог тебя простит, и я тебя прощаю и разрешаю.

Взял солдат шапку и потихоньку вышел из церкви.

Солдат ушел, а поп кончил исповедовать своих прихожан и стал домой собираться. Бросился к окну взять свою шапку, а шапки-то нету. Так простоволосый и домой пришел. Пришел и сейчас же послал за солдатом. Солдат пришел и спрашивает:

— Что угодно, батюшка?

— Ну, скажи, свет, по правде: ты мою шапку украл?

— Не знаю, батюшка, вашу ли украл я шапку, а только такие шапки одни попы носят, больше никто не носит.

— А из которого места ты ее утащил?

— Да в нашей церкви висела она на поповской палке, у самого окна.

— Ах ты, такой-сякой! Как смел ты уворовать шапку своего духовного отца?

— Да вы, батюшка, сами меня от того греха разрешили и простили.