С того дня стал задумчив Кудым Ош. Все так же бродил он по лесам, но не было ему прежней удачи в охоте, потому что все время думал он об одном: думал о той неведомой девушке, которой суждено стать его женой, и о сыне, который стал бы ему опорой на длинной тропе жизни…

Спросил Кудым Ош вещую птицу гагару:

— Скажи, белая гагара, где найти мне жену себе по нраву, где найти мне жену себе по сердцу, девушку, пронизанную солнцем, с горячей малиновой кровью, с блестящими, как мех бобра, волосами, с глазами, как спелая черника, где найти мне жену, что родит мне сына, который станет моей опорой под вечер жизни?..

Белая гагара ответила:

— У великих камней Тоссемь и Ялтынь Нэра живет племя манси. У славного вождя этого племени, мудрого Ман Ньяысса, есть дочь Хэсте, достойная стать твоей женой. Но на ней лежит великое проклятье. Разрушишь проклятье — будут у тебя жена и сын…

Вещая птица улетела, а Кудым Ош в тот же день отправился в дальний путь — на восход солнца, к древним каменным горам, к великим камням Тоссемь и Ялтынь Нэра, туда, где жило племя манси.

День и ночь шел Кудым Ош; кончалась одна тропа, начиналась другая. Над его головой пролетали тяжелые глухари, у ног скакали серые зайцы, белки бросали в него сверху шишками, а лисы, распушив горящие, как пламя, хвосты, глядели ему вслед из-под кустов. Но ни разу не снял Кудым Ош с плеча лук, ни шагу не сделал в сторону от тропы в погоне за дичью.

Ранним утром вышел Кудым Ош из лесу и увидел вдали паул[1] Ман Ньяысса. В лучах восходящего солнца розовели берестяные чумы.

Старый вождь Ман Ньяысс приветливо встретил пришельца, усадил его на мягкие шкуры, велел жене подбросить в костер березовых поленьев, велел варить угощение, потом спросил, что привело гостя к манси.

Сказал Кудым Ош:

— Уже близок вечер моей жизни, а я одинок. Говорит наш народ, что одинокий человек не человек, а всего лишь полчеловека. Нужно мне найти жену по нраву, жену по сердцу, чтобы родила она мне сына, который станет мне опорой в старости…

— Правильно и мудро говорит твой народ, — промолвил Ман Ньяысс.

А Кудым Ош продолжал:

— Знаю, есть у тебя дочь Хэсте. Я пришел к тебе, чтобы просить ее в жены, и готов дать за нее большой выкуп.

Помрачнел Ман Ньяысс, только покачал головой:

— Не ты первый пришел в наш паул просить в жены мою дочь. Но, увидя Хэсте, еще никто не согласился стать ее мужем. Лучше уходи из нашей тундры, не приноси в мой чум лишнего позора и горя.

Но Кудым Ош ответил твердо:

— Клянусь самой страшной клятвой, что не принесу в твой чум позора и горя, клянусь, что женюсь на твоей дочери Хэсте и увезу ее к моему народу.

— Если так, приведите Хэсте! — сказал Ман Ньяысс.

Две старые женщины ввели в чум девушку, укутанную с головы до ног узорчатым покрывалом из тонкой шкуры молодого олешка.

Робкими, неверными шагами Хэсте приблизилась к отцу.

Быстро шагнул ей навстречу Кудым Ош и в нетерпении поднял покрывало.

Дрогнула рука Кудым Оша, и покрывало упало на землю.

Тихо стало в чуме. Ни слова не смог вымолвить Кудым Ош, молчала Хэсте. Только слышались в тишине тяжкие, горестные вздохи приведших Хэсте женщин и кукование далекой кукушки.

— Вот она, моя дочь Хэсте! — услышал Кудым Ош печальный голос старого Ман Ньяысса.

Даже дорогие одежды, отороченные соболями и расшитые красным и желтым бисером, не могли скрыть безобразия Хэсте.

Ужасное существо с круглым паучьим телом на длинных птичьих лапах стояло перед Кудым Ошем. На лице Хэсте не было лба, а толстые губы огромного рта растянулись от уха до уха, щеки были желты, а сплюснутый нос красен. И только глаза Хэсте были