— Ошибаешься, — возразил Алька. — Они, конечно, ещё не дошли до электроники и кибернетики, но сообразят и не откажутся от добра. Вот смотри! — Алька внезапно бросился вперёд и громко крикнул: — Слушайте! Не бойтесь нас! Мы с планеты Земля и хотим научить вас тому, чего вы ещё не знаете!

Существа в шкурах вдруг повскакивали со своих мест, отбросили недообглоданные кости и схватились за палки с привязанными к ним камнями. Одни из них с криками отбежали за ствол большого дерева, а другие, схватившись за оружие, враждебно уставились на Альку.

— Вот смотрите — это нож! — продолжал Алька, стоя на месте и уже не рискуя идти вперёд, и показал им блестящий складной ножик в вытянутой руке. — Он из металла! Этот материал крепче любых камней…

Вдруг существа с палками сделали несколько прыжков к Альке. Леночка взвизгнула. Толя с Жорой остолбенели, а Колесников коротко крикнул: «Назад!» Но Алька не стронулся даже с места. Он выхватил из кармана коробок со спичками, зажёг одну — спичка ярко вспыхнула — и торжественно протянул её, как маленький факел, к ним, к этим существам. И крикнул:

— Это огонь! Он будет первым вашим другом! Он — всё! С ним не холодно, и пища…

По лесу прокатился воинственный клич. С палками наперевес существа бросились на Альку, на ребят, стоящих у дерева. Алька замер на месте, парализованный страхом. Толя тоже не в силах был сдвинуться с места. Леночка заплакала. Вот-вот дикари схватят Альку. Вот-вот изрубят каменными топорами остальных…

Три выстрела оглушительно ударили навстречу им, и над головами взорвались и вспыхнули ракеты. Существа, как один, попадали на траву, прижались к выпирающим из почвы корням.

Колесников спрятал в карман чёрный ракетный пистолет.

— А ну к кораблю! Быстро, пока они не очухались! — приказал он. — И без паники!

Ребята опомнились и, царапая лица о жёсткий кустарник и свисающие сверху лианы, кинулись назад. За ними быстрым шагом шёл Колесников.

«А ведь и правда, что бы мы делали без него?» — подумал Толя. Вдруг Леночка споткнулась о корень и чуть не упала. Толя подхватил её и поставил на ноги.

Леночка сильно хромала, и Толя поддерживал её за руку, пока они бежали к звездолёту.

Сзади раздались крики: дикари очнулись от страха и снова начали преследовать их.

Вдруг на звездолёте заревела сирена. Она ревела, завывая, и так пронзительно, что преследователи опять попадали в траву. Экипаж благополучно нырнул в дверь. Колесников вставил в скважину ключ и повернул на пять оборотов. Расталкивая полуживых от страха и усталости членов экипажа, он крикнул: «Ни с места, держаться за поручни! Сохранять хладнокровие!», влетел в рубку управления и нажал пусковую кнопку.

Взревели двигатели, и звездолёт плавно и стремительно, слегка задев листву деревьев, взмыл в синее небо.

Сирена сразу замолкла. «Кто же её включил? — подумал Толя. — Ведь в корабле никого не было».

Глава 18

Планета, которая их не приняла

— Молодцы! — сказал Колесников, сидя перед пультом управления.

Сзади в глубоком молчании стоял весь экипаж.

— Мм-мы молодцы? — не поверил своим ушам Толя. — Ты шутишь?

— Да нет, вполне серьёзно. Уложились в пятнадцать минут, а я ведь дал вам целых двадцать… Молодцы!

Толя отвернулся от него.

— Хочешь посмотреть вниз? — спросил Колесников. — Смотри, а то скоро ничего не будет видно.

Внизу, там, где только что стоял их звездолёт, кучей сгрудились дикари в шкурах и грозили каменными топорами небу, а трое голых, обросших детёнышей рвали на мелкие клочки потерянный Алькин альбомчик.

— Что-то не очень они ценят искусство нашего прекрасного живописца… — сказал Колесников.

К нему подошёл Алька. Он был очень бледен, точнее, сер, губы дрожали, лицо в свежих царапинах; и без того худое, оно ещё больше заострилось.

— Я хотел, чтобы им было лучше, — сказал он, — хотел помочь им, чтобы они скорей развились и вырвались из темноты и невежества…

— Мало ли что ты хотел… — проговорил Колесников. — Они-то не хотели этого!

— Не хотели себе добра? Я ничего не пожалел бы для них!

— Оставь свою жалость при себе, — ответил Колесников.

— Дело не в этом, — вмешался Толя, — видно, не всё можно сделать сразу; есть вещи, до которых каждый должен дойти своим умом…

— Видно! — хитро блеснул глазами Колесников. — Значит, никто из вас, доблестные земляне, не желает вернуться и пожить на той замечательной планете?

Экипаж подавленно молчал.

— Лена, как твоя нога? — вдруг спросил Колесников.

— Ничего…

— Ну что ж, в таком случае… — из глаз Колесникова прямо-таки брызнули радость и самоуверенность, — в таком случае поищем что-нибудь получше! Планету, где всем понравится, где никого не нужно жалеть, развивать и торопить… Согласны?

Никто ему не ответил.

— Скажи, кто включил на корабле сирену и выручил нас? — спросил у Колесникова Толя.

— Видно, электроника. Я же говорил, наш звездолёт новейшей марки…

Толя вышел из рубки, наступил на что-то круглое, скользкое, крутнувшееся под ногой, и упал. Встал, потёр ушибленный бок и поднял какой-то странный, откатившийся в дальний угол продолговатый пятнистый плод.

— Что это? Откуда?

Колесников повернулся вместе с креслом и внимательно посмотрел на Жору.

— Первый раз вижу! — покраснел Жора. — Наверно, случайно закатился в дверь…

— И по трапу пробрался вверх? — удивился Колесников.

— И так бывает, — сказала Леночка. — Такая уж эта планета, и плоды на ней особые…

— Подвергнуть химическому анализу, и если он будет благоприятен, дать на обед, — распорядился командир. — И надо этот плод скорей съесть или выбросить, потому что стрелка показывает, что корабль перегружен на семь килограммов, а для такого точного летательного аппарата, как «Звездолёт-100», это многовато. — Колесников кивнул на циферблат со стрелкой в левой стороне приборной доски. — Впрочем, это ерунда, сойдёт… А ты, Горячев, — добавил командир, — на трое суток освобождаешься от вахт. Иди отдыхай; если нужно успокаивающее, попроси у Лены… За штурвалом остаётся Звездин.

Алька быстро ушёл из рубки. Вслед за ним ушли Леночка с Жорой.

Колесников долго