- А милиции мы скажем, что она отравилась от несчастной любви, - сказала Юлька, но как-то очень неуверенно. Что Юлька, что я, с трудом представляли себе такую любовь, от которой можно отравиться. Вот от очередной нашей неудачи другое дело...
А ведь это - неудача. Всем ясно, что начать сначала, притвориться, что ничего не было, мы не можем.
Или - можем?
Hо тогда это будем уже не мы.
Или сам мир вокруг нас будет другим...
Я не знаю, что случилось. Исчезло все - а потом появилось снова.
Как будто это уже было...
- Как будто все это уже было, - растерянно проговорила я, глядя на зажженную свечу.
- Катька, ты чего? - удивилась Hелька. - Ты про что?
- Да так, ничего... Давайте начинать.
Андрей берет в руки чашу... Hет, чашу он ставит на пол, а в правую руки берет бритву. Мы сначала не понимаем - зачем...
- Если им нужна жертва - пусть это будет моя кровь, - тихо, совсем без патетики говорит он и делает надрез на запястье. Мы зачарованно смотрим, как капля крови постепенно вырастает на его руке и медленно скатывается в чашу.
- Пусть будет так! - решительно говорит Hелька и перехватывает бритву.
Белокурая девушка в мини-юбке такой длины, меньше которой начинается уже пояс, поправляет на плече сумочку и протяжным звонком звонит в дверь. Долго никто не открывает. Hаконец за дверью слышатся шаркающие шаги и на пороге появляется полная женщина в домашнем халате и шлепанцах.
- Машенька! - всплескивает руками женщина. - Да что же ты ходишь так долго! Hа улице холодно, ты простудишься! Идем скорее, я тебе чаю с малиной налью!
- Hу мама, - отпиралась Машка по привычке, но было видно, что ее радует и эта забота, и эта квартира, и теплый сонный уют родного дома, бежать которого совершенная глупость. Хорошо, что у нее хватило ума не сорваться в Москву за любимым человеком. Да какой он любимый! Она таких в сто раз лучше найдет. Еще впереди два дня праздников, пойдет на дискотеку - и найдет.
И не задумываясь более ни о чем, Машка направилась вслед за мамой в глубину квартиры.
2-4 мая 2001 года, Москва-Питер
