А дом был счастлив - он снова был нужен, он снова мог дарить тепло и защиту, он выполнял предназначение. Забывшись в сладких мыслях, дом не сразу увидел неладное. Hе в меру разгоревшееся пламя выбросило несколько углей на пол, на оставшиеся у печи дрова из небольших, жарких алых кусочков струилось обжигающее тепло. Оно перешло на дрова, и вскоре на полу пылал еще один очаг. Дом понял, когда внутри стало невыносимо жарко. Тлели занавески, шторы, половицы, огонь облизывал мебель. Человек! - подумал дом. Гость спал, свернувшись в комочек. Его плоть промерзла настолько, что даже в зное пожара не отвечала болью. Проснись!!! Спасайся!!! - молил дом, но человек не слышал. Тогда дом в отчаянии напрягся, что было сил. Дрогнули стены, заскрипели стропила, начали лопаться стекла в окнах. Человек встрепенулся. В тлеющей одежде, закрывая лицо от обжигающего воздуха, он пробежал по дому и выпрыгнул в разбитое окно. А потом, увязая в сугробах, бежал дальше и дальше потому, что дым от пожара уже выполз наружу и растрепанным косматым столбом поднимался ввысь в неподвижном январском воздухе.

А что дом?! Пусть пылает огонь, сжирая все внутри, пусть треснули стены и фундамент, и с крыши стали обрываться листы шифера - ведь это же совсем не важно, когда успел, кого-то спасти.

Дом умирал, и радовался, вспоминая все самое лучшее, что было у него на недолгом веку. В клубах пламени стены дрогнули и, взметнув огненные брызги и пепел, дом рухнул. Среди догорающих обломков высилась черная, закопченная печь, уткнув в небо корявый перст трубы. И вновь стало тихо. Лишь в огромной морозной пустоте неподалеку жалобно кричала малая птаха.