Что ж это у тебя за удочка, парень, - обратился я к Кольке. - Неужели получше- не мог, себе соорудить.
- Я все прошу отца привезти из города жилки и крючки, а он говорит баловство это. Ведь мы тут сетями ловим Знаете здесь сазаны какие. Пудовые. Ужас. Разве удочкой такого вытащищь?
Еще несколько сазанчиков, покрупнее первых, оказались на кукане. И ни одного окуня.
- Это бывает, что окунь не берет, А тут и сомы водятся, - подзадоривал меня Колька. - С лодки надо бы попробовать.
Я и сам понимал, что следовало взять лодку и проверить все озеро, но времени было мало, да и с такой снастью не хотелось предпринимать никаких попыток.
Вдруг поплавок мой скрылся под водой, и я почувствовал что на крючке сидит крупная рыба. Наконец-то. Рыба отчаянно сопротивлялась. Она то всплывала на поверхности, сверкая на солнце широким боком, то уходила вглубь. Но не долго пришлось ей помучиться со мной. Как и следовало ожидать, - нитка оборвалась.
Я стоял на берегу с хворостиной в руках, на конце которой жалко вился по ветру короткий остаток лесы, и молча проклинал себя за то, что не взял свои снасти. Рядом стоял Колька, и тоже, видимо, проклинал меня, оставившего его безоружным.
- Последний крючок, говоришь? - хрипло спросил я.
Колька мотнул головой. Он чуть не плакал.
- Пришлю тебе и крючки и леску настоящую, жилковую... Эх, ты, рыболов...
И в этот момент раздался голос моего спутника: "Пора. Собирайтесь". Молча сунул я Кольке его палку и направился к машине. Я дал себе слово вернуться в Тигровую балку, вернуться хорошо подготовленным и оснащенным. И тогда - оерегитесь сомы и пудовые сазаны...
Через несколько минут наша "Победа", мягко подскакивая на ухабах, неслась по проселку,-оставляя за собой длинный хвост пыли.
