— Дело странное, — там сказали, — только к нам оно не относится.

Идите в санэпидемстанцию.

В санэпидемстанции посоветовали в больницу обратиться.

А время-то шло. Результата нимало. Начальники мужнины совсем

рассвирепели.

— Если, — говорят, — твоя жена не прекратит терроризировать

население...

Хоть и силен был мужик у Наташи и смел, а тут не выдержал.

— Прости меня, Наташенька, но не могу я с тобой такою жить. Ухожу.

Может статься, к одинокой тебе никто приставать не будет. Прости и

прощай.

Как ушел он, так и слегла Наташа. Долго хворала. Но люди ее одну в

беде не оставили: лекарства из аптеки носили, чай грели, компрессы

прикладывали... А как поправилась, помогли устроиться в специальный дом,

где всех таких сирых и убогих пригревают: вниманием, лаской окружат,

кормят почти что даром и завсегда медицинскую помощь оказать готовы.

Не сразу привыкла Наташа к новому месту, новому коллективу. Было,

что и бежать куда-то хотела. Потом ничего, успокоилась, друзья появились,

общие интересы. И, если случается, плачет она о чем-то, зато никто здесь

странностью в глаза не тычет. Администрация даже очень Наташей

довольна, потому что к любому празднику, любому юбилею в их учреждении

всегда теперь есть живые цветы.