— Да, конечно, никакого давления, — он опять примирительно поднял руки. — Жду результатов по рунным артефактам. Поймите мою личную заинтересованность, — он переключил моё внимание на себя лично.

— Я над этим работаю. У вас ещё остались ко мне вопросы?

— Нет. Спасибо, госпожа Юсупова. Мне предстоит ещё осмыслить сказанное вами.

Что он решить осмысливать, не знаю. Но по себе замечаю, иногда не хватает того самого винтика, чтобы механизм заработал как часы. Возможно, я сейчас и вставила этот винтик.

И я поняла ещё кое-что: профессор от меня не отстанет, под любым предлогом будет заводить разговор о каких-нибудь наработках или затрагивать наболевшую тему. Для него я не ребёнок, а каким-то образом заточённый в тщедушном теле высший разум.

Куда я шла? Ах да — кормить ненасытное тельце.

Глава 7

Чего я не видела в этом мире? Да много чего.

Что я не видела в академии? Прежде всего, как проходит практика. И вот настал тот день, когда я первый раз отправилась на неё с группой.

Госпиталь находился рядом с полигоном, что логично, далеко не нести покалеченных студентов. И судя по разговорам, нет ни одного из студентов, кото бы хоть раз здесь не побывал. Только мы, целители, по другую сторону — мы лечим.

На втором курсе нам этого, естественно, не позволяли. Наш удел — грязная работа. Как оказалось, в госпитале нет персонала, вся работа, даже мытьё уборных, лежит на плечах студентов. Их моют штрафники, а за неимением оных, просто отстающие по учёбе. Но сдаётся, и притеснение по классу присутствует, как без этого.

Слава Богу, меня это никаким боком не коснётся. Уверена не на сто процентов, вдруг меня местное начальство яро невзлюбит, но взбрыкнуть я умею.

Нам выдали халаты, мой, естественно, оказался велик, закатала рукава — пойдёт. Затем провели короткий инструктаж по технике безопасности, потом урок по теме обработки ожогов, и нас начали распределять по нарядам. Формулировка удивила, но всё, верно, готовимся к службе. Распределили почти всех, кто-то ушёл со слезами, кто-то с улыбочкой. Одна я осталась не у дел. И причина выяснилась сразу — меня ждал начальник госпиталя. Опять предстоит выслушать, что я должна бросить все силы на исцеление человечества, я же целитель! В академии все тянут одеяло на себя, и чем дальше, тем с большим остервенением они будут это делать.

Остановилась у указанного кабинета:

Главный доктор-распорядитель

профессор Мария Владимировна Одинцова

Интересное название должности.

Постучала для приличия, хоть дверь и была приоткрыта.

— Войдите, — послышался чуть грубоватый женский голос.

— Доброе утро! Вы хотели меня видеть?

За столом сидела типичная докторша: женщина средних лет, полновата, уставшие, но внимательные глаза. Каждая профессия даёт отпечаток на внешность. Вот и она не исключение. Сразу видно много лет в профессии, и как только я вошла, Мария Владимировна уже ставила диагноз, не осознавая этого. За те несколько секунд, что я заходила, она умудрилась осмотреть меня всю.

— Проходите, Анастасия Павловна, — у меня сложилось впечатление, что из студентов только меня называют по имени-отчеству. — Рада с вами лично познакомится. Присаживайтесь.

Она мне указала на светлое кресло, стоявшее у стола. В кабинете было всё просто по больничному, но женщина остаётся женщиной и везде привнесёт уют. На полках расставленные книги, несколько статуэток, красивые портьеры, на подоконнике пышно цвели комнатные растения, что сильно контрастировали с видом за окном. На смену первому снегу пришла осенняя хмарь, которая окружала Академический городок. Тучи периодически прорывались за энергетическую завесу, и небо над городком заволакивало тучами.

— Я, если честно не понимаю, зачем вы здесь? — огорошила она меня. — Нет, не так выразилась. Не знаю, чем могу быть вам полезна? Ваша группа сейчас постигает азы, привыкает к нашей тяжёлой и порой неприятной работе. Они потом поймут, что такое настоящая грязь, кровь… Когда бойцов приходится буквально собирать по частям, запихивая внутренности в брюшную полость…

Женщина хмыкнула, смотря в моё равнодушное лицо. Не знаю, чего она добивалась, но напугать меня не получилось.

— Отлично, — сказала она с улыбкой и встала.

Сейчас будет какая-то проверка.

Когда мы шли по корпусу, то понимала, что в этом отделении нет больных, по крайней мере, тяжёлых. Я задала вопрос. Догадка была верна. Это учебный корпус и фильтр, куда приходят на первичный приём и процедуры, вроде уколов и перевязки. А ещё находятся учебные классы. Так что зря девчонки ноют, здесь они, по сути, убирают за собой, а вот на третьем курсе начнётся реальная работа. Там, конечно, не будут собирать кишки, но ранения могут оказаться очень даже серьёзными.

Вот туда мы как раз и направились, в другое отделение с реальными больными. Через крытый коридор, который соединял корпуса.

Как только мы зашли в другое здание, я сразу почувствовала разницу: пахло настоящей больницей.

— Это мужское отделение, — сказала Мария Владимировна, но я это, и сама видела. По коридору от скуки слонялись парни, кто-то сидел в креслах, общались, читали. Ни одного знакомого лица не разглядела. Но увидев нас, все начинали улыбаться. Ну да хоть какое-то развлечение.

— Гений решил нас полечить? — ощерился в улыбке один мальчишка и перебинтованной ногой.

— Тебя, бездарь я бы вообще не лечила. Представляете, Анастасия, третий раз в госпитале с начала года! Неймётся. Я бы отчисляла таких, совсем не имеют чувства самосохранения!

— Марья Владимировна, я же не нарошно, чес слово! — с толикой обиды, но с весельем в глазах возмутился парень.

— Ещё раз попадёшь до практики, я тебе характеристику подправлю. Вместо боевиков в чистильщики клозетов попадёшь! — беззлобно ругала его докторша. — Хороший парень, безбашенный только. После ввода вашей методички, силы возросли, упиваются, от этого травм больше, не умею управлять. Научатся… — она мне улыбнулась.

Мы шли дальше, со всех сторон слышались реплики, на какие-то начальница отвечала.

Когда мы остановились у закрытой двери, я поняла, что мы у цели.

— Здесь тяжелораненые. Да, у нас и такие бывают. Кто-то не успевает оправиться и до конца учёбы, есть отчисления и даже смертельные исходы. Надеюсь, с вашей помощью их уже не будет. Ваши ребята из исследовательской группы очень сильно помогают другим студентам. Побольше бы таких, чтобы охватить все группы. Конечно, хочется и вас заполучить, но я не смею даже надееться, — я слышала,