говорить ртом. Тем временем добро торжествовало и глумилось, что-то понявшее зло в виде кота проклинало богиню самым несчастным тоном, называя разными нехорошими словами. Диалог шел не то, чтобы долго, но его суть вырисовывалась без всяких затруднений. В книгах, которые я по доброте душевной сплавил богине, сидел её бывший муж, который бы там недолго еще просидел (поэтому она чуть не укакалась, когда я шлепнул их ей на пузо!). Она заховала фрагментированного бывшего в свое хранилище, а потом засунула туда Шайна, который, как не крути, божественное животное, а значит — худо-бедно, но мог быть использован как аватар. Этот мужик, Скарнер, заключил с Шайном контракт, вселился в его тушку, вырвался из главного храма, попутно натворив пакостей, а затем полетел по мою душу, ибо контракт.
Прилетев, он попытался меня шлепнуть, только вот в чем засада-то была — мы с Шайном одно целое, но я куда больше и главнее, плюс еще как вместилище подхожу куда лучше. Разуму пленной сущности от кота деваться было некуда, а вот его божественная мощь по нашему божественному каналу…
Правильно, дети. Перешла ко мне. Вся.
Валяющийся в траве кот начал вяло исходить на банальности. Мол, такого не может быть, потому что быть такого не может, как она могла, подобное не могло произойти и прочее бла-бла-бла. Добрая богиня вовсю над ним глумилась так, как только могут глумиться бывшие женщины, получившие возможность постоять над подключенным к системе жизнеобеспечения подонком, «сломавшим им всю жизнь». Я стоял как дурак, чувствуя, что начинаю злиться всерьез.
Небо потемнело. Начали сгущаться тучи. Вокруг меня зазмеились фиолетовые молнии. Задница стоящей ко мне ней богини начала стремительно превращаться в крайне привлекательную мишень…
— Ой! — совершенно по девчачьи взвизгнула великая богиня, получив тонкой, но очень насыщенной молнией прямиком туда, куда надо, — Джо!
— Я за него, — мрачно сказал я, встряхиваясь от попустившей меня силы, — Шайн ведь не просто так тебя укусил, да?
Этот вопрос начисто срезал попытку разгневаться за свой зад у божественной интриганки. Она тут же принялась виновато прятать глаза. Злоключения моего фамильяра начались с того, что он с перепугу укусил богиню в теле её апостола, когда та пыталась спасти меня с пиратского корабля. Но даже для моего придурошного кота, вечно пытающегося учудить какую-нибудь дрянь, — кусать богиню? Перебор.
— Я всё объясню, Джо! — тут же пообещала наврать мне полные уши богиня, мановением руки «выключая» кота и поднимая его в воздух, чтобы передать мне, — Идём к тебе в башню, разговор будет долгим! И… прекрати это!
Без всякого желания я отпустил дарованную мне на халяву мощь, взял вместо этого вырубленного кота, по дороге еще собрал кем-то (знаем, кем!) вырубленных гоблинов, и потащил всё это богатство домой, вслед за богиней, оставляя за спиной где-то в траве скорее всего вырубленную эльфийку. Ну её нафиг, искать еще, она тяжелая. С утра найду, вместе с посохом и шляпой.
Тем не менее, чаю я гостьей не налил. И Игоря к ней тоже не пустил. Нахмурившись посерьезнее, я приготовился слушать прохладную тру-стори… и я её услышал.
Женщины любят плохишей. Богинь это касается тоже. Что может быть круче, чем темный бог? Ну, в принципе, ничего. Этот пацан по имени Скарнер шёл к успеху как вполне нормальный бог охоты, но бизнес шёл не очень хорошо, потому как животины народ ненадежный, а люди — народ жадный. В результате мужик потерял паству, но так, как был вредным, упрямым и сообразительным — сменил приоритеты. А чего бы ему не быть? Пять голов!
Мало того, он еще и переехал, став в совсем другой, куда более населенной области, богом несчастий. Так-то всё правильно, не мытьем, так катанием, но смена концепции у богов не приветствуется. Мол, если ты просрал паству — будь добр, растворись, как порядочный, в Великом Ничто. Но нет, наш парень был из тех, кто очень любит жизнь. Правда, стал её портить окружающим, те начали молиться, чтобы отстал, дела закрутились, вера замутилась, таёжные шкуры сменились респектабельным кафтаном, к барберу, наверное, сходил, и все зубы вылечил.
И тут, значит, Лючия. Огонь, искра, молния. На этом моменте глазки сидящей в моем кресле богини заволокла мечтательная поволока, от чего я снова захотел дать ей подзатыльник. Сильно. Пришлось вместо этого погладить кота. То есть её мужа. Или кота? Надо разобраться.
Далее история развивалась не менее прозаично. Женщина хотела, чтобы мужик работал там, где надо ей, причем дозированно, а тот, после всех своих голодных лет, даже не думал о том, чтобы снижать напор. Ему нужна была вера — и он её получал. Прятался, конечно, подкаблучник паршивый, но и сама наша героиня была влюблена как слепая кошка, так что зоркостью не страдала и особо в молитвы не вслушивалась.
Шли годы, лопух рос (это я о нашем пятиголовом Скарнере), Лючия тоже, вроде бы, нехило приподнялась, временами устраивая мужу скандалы, от чего население торжествовало и молилось обоим как не в себя, но бывший покровитель охотников был, всё-таки, серьезным мужиком, которого уже довольно сильно задолбали женские скандалы и выволочки. А для того, чтобы родная жена перестала трахать мозг, ему нужно было стать сильнее её, от чего он задумал открыть свои филиалы в других странах. План, скажу честно, был вполне хорош, потому что смертным проще помолиться, чем навлекать на себя несчастья, в которых бывший бог охоты стал мировым специалистом.
И всё, вроде бы, у него удалось, но… увы и ах, кое-чего он не рассчитал. Лючия была светлой богиней. Авторитет, доверие, хитрость, коварство, подлость (насчет последнего я сам догадался) — всего этого у неё было в избытке. Пинать набравшего силу мужика она отчаянно не хотела (не для того такая красивая родилась), а поэтому сама придумала хитрый план по нейтрализации оборзевшего говнюка. Она попросту заточила лясы с богом безумия, пожала руки, навела мосты, забашляла там бахионью или чем-то еще, не суть важно. Она, эта ссуть, была в том, что бог безумия Шакалот бамкнул нашего Скарнера могучим проклятием, от чего его пять голов — перессорились вдрызг.
И устроили себе войну. По их идее, остаться должен был только один, но с богами это так не работает, так что всё вылилось в остервенелую драку, в результате которой Орзенвальд приобрел Долину Несчастий, проклятую миллионом проклятий, а Скарнер мало того, что потерял силы, так еще и приобрел множественное расстройство личности. Тут-то его и запечатали
