Швейцар, у которого я спросил, к кому мне идти, чтобы оставить жалобу, только руками развёл. Вот ежели бы я фамилию назвал и мне бы назначено было, тогда бы дело другого рода. А ежели я фамилии не знаю и не назначено, тут он не помощник. Попробуйте, ваше благородие, в секретариате спросить. Но только, ежели не назначено, то как же они вас примут?

— А где можно записаться, чтобы стало назначено?

— В секретариате. Наверное…

— А как я туда попаду, ежели не назначено?

Швейцар глубоко задумался. Неуверенно сказал:

— Ну, попробуйте просто так зайти. Только подождать придётся. Тама у них очередь.

— Из тех, кому назначено?

— Ага.

— Но ведь назначают всем на разное время?

— Должно быть, так. Не всем же вместе.

— А почему же тогда очередь?

— Не могу знать, ваше благородие!

— Ясно.

Я пошёл искать секретариат. У дверей кабинета действительно ожидали трое. Деловитый толстяк в приличном костюме, то и дело отирающий со лба пот — в коридоре было душно. Сухопарая седая дама с объёмистым ридикюлем и молодой человек с длинными космами засаленных волос. Нервный, худой и с бантом на шее вместо галстука. Сразу ясно: поэт. Появление конкурента троица встретила неодобрительно.

— На какое время вам назначено? — немедленно осведомилась дама.

Таким тоном, что я по нему одному должен был понять: на какое бы ни было назначено, это время безвозвратно ушло.

«Н-да, Миша, — прокомментировал Захребетник. — Эту крепость с налёта не взять. Тут волшебные слова знать нужно».

«Какие?»

Ответить Захребетник не успел. Дверь кабинета распахнулась, из неё выскочил красный от негодования господин, прижимающий к груди какие-то бумаги.

— Безобразие! — прошипел он. — В четвёртый раз заворачивают. Слыханное ли дело? Я в губернский совет буду жаловаться!

Очередь не обратила на стенания господина никакого внимания. Толстяк и дама с ридикюлем одновременно вскочили с мест и ненавидяще посмотрели друг на друга.

— Позвольте!

— Нет, это вы позвольте!

— Я занял очередь раньше вас!

— А мне по времени назначено раньше!

Захребетник воспользовался замешательством и бодро рванул к двери. На возмущенное восклицание очереди объявил:

— Я на минутку, мне только спросить!

После чего нырнул в кабинет и захлопнул за собой дверь.

В кабинете стояли три стола, один угол занимал внушительных размеров шкаф.

За двумя столами сидели люди, в которых я определил секретарей, третий стол пустовал.

— Сюда проходите, — не поднимая головы, сказал мужчина средних лет с зачёсанными на лысину редкими волосами.

Я подошёл к нему.

— Фамилия?

Головы мужчина по-прежнему не поднимал, продолжал что-то писать в разлинованном журнале.

— Скуратов. Я из Коллегии Государевой Магической Безопасности.

— На какое время назна…

Секретарь не договорил. Осознал, видимо, суть моих слов и наконец соизволил поднять голову. Увидел мой мундир, развёрнутое удостоверение и пробормотал:

— Не припомню, чтобы вам назначали…

— Мне и не назначали. Я по поводу вот этой статьи.

Я положил на стол перед секретарём газету и изложил суть дела.

— Угу, — сказал секретарь, пробежав статью глазами. — Что ж, ежели, как вы говорите, с Коллегией этот текст никто не согласовывал, то его действительно следует обжаловать. Заполняйте бланк, мы наложим на издательство штраф.

Он положил передо мной бланк. Взял из деревянного стакана, стоящего на столе, довольно паршивую ручку, протянул её мне и придвинул чернильницу. Я принялся излагать жалобу.

Секретарь продолжил записывать что-то в журнале, а его коллега за столом напротив, до сих пор занимавшийся подшиванием документов в папки, с интересом следил за тем, как я пишу. Он, похоже, был рад любому разнообразию и с готовностью отвлекался на что угодно.

— Вот, — я протянул секретарю заполненный бланк.

Секретарь прочитал, кивнул и попросил меня поставить число и подпись.

— Это всё? — спросил я. — Больше ничего не требуется?

— Всё, далее уже наша забота. Присвоим номер и отправим вашу жалобу по инстанциям.

— И когда же вы с этой жалобой до редакции газеты доберётесь?

Секретарь пожал плечами.

— На всё про всё месяца два.

— Два месяца? — изумился я.

— Ну а как вы хотели? Работы у нас — сами изволите видеть, сколько.

Секретарь махнул рукой на стоящий в углу шкаф.

— Вижу, да, — хмыкнул я. — Вижу, что приём ведёте только вы, а ваш коллега занят другим делом. Хотя если бы он помогал вам, это сократило бы очередь вдвое. И ещё мне вдруг стало интересно — каким образом к вам попадают люди, которым не назначено? Где можно получить назначение, если не в этом кабинете?

Секретарь недовольно поджал губы.

— Ну, вы же сюда попали без назначения. Стало быть, можно… Это всё, Михаил Дмитриевич? Или у вас к нашему ведомству ещё какие-то вопросы?

Выходя из кабинета, я готовился к тому, что негодующие ожидальщики начнут рвать меня на части.

Но едва открыл дверь, к ней бросились одновременно толстяк и дама. Они больше не собирались допускать такую оплошность, как в прошлый раз, когда замешкались и позволили мне проскочить без очереди. Я эту публику, соответственно, не интересовал, а интересовала только вожделенная дверь. Выйти удалось беспрепятственно.

«Теперь придётся в редакцию топать», — объявил Захребетник, когда я оказался на улице.

«Придётся. За четыре недели, пока жалоба по инстанциям пройдёт, этот их Норд А. ещё десяток статей накропает. Не бегать же сюда по каждой».

Я посмотрел на последнюю страницу газеты, где был написан адрес редакции. Крапивенская улица, восемь.

Н-да, далековато. Придётся извозчика брать.

Глава 5

Норд А

В небольшой особнячок, который, если верить табличке у входа, редакция делила с типографией, я вошёл, помахивая сложенной газетой.

Здесь швейцара у дверей не наблюдалось. Вместо него скучал мальчишка-посыльный, который развлекался тем, что подбрасывал и ловил яблоко. При виде моего мундира он встрепенулся.

— Вы к кому, ваше благородие?

— Мне нужен Норд А.

— Нету их.

— А где они?

— Да кто ж их знает.

— А редактор на месте?

— Тоже нету…

Мне показалось, что с ответом парень помедлил. Я нахмурился.

— Так. А ну-ка, не ври!

— Да вот вам крест, нету! — посыльный перекрестился. — Ежели хотите, зайдите да поглядите сами.

— Но редактор тут был?

—