- Я готов. – говорит он и ставит портфель у ног. Снимает пиджак и ищет взглядом. Находит.

- Су Хи? – его голос лишен эмоций и Су Хи – вздрагивает, пряча от него свой взгляд.

- Подойди сюда. – просит он. Нет, не просит – приказывает. Почему-то в голосе столько властности, что Су Хи – невольно делает несколько шагов вперед.

- Присмотри за вещами. – он отдает ей пиджак, потом – портфель. Снимает через голову галстук и передает его ей в руки. Взмахом руки – отпускает ее и та – быстро смещается в сторону из поля зрения, склонившись едва не вдвое.

- Предательница! – не выдерживает Бон Хва: - вот же змея! Специально нас в ловушку завела!

- Не судите и не судимы будете. Остынь, малыш, мы не прошли столько миль в ее ботинках, чтобы иметь право осуждать ее. Эти вот люди – всегда имели над ней власть, а любой бунт безжалостно подавлялся. Она выбрала их сторону, потому что боится. А еще потому, что это и есть стабильность. Эти ребята никогда не обманут ее ожиданий, они исполнят все самое худшее. В ее положении она не может позволить себе надежду. Если она поверит – то потом сломается. А она и так из последних сил держится. Я же тебе говорил – легко не будет. Много, много непокоя принесет она с собою… и вообще у тебя сейчас есть свои заботы.

- Из-за нее!

- Туше. Хорошо – из-за нее. Но влезть в эти проблемы – ты решил самостоятельно. Я тебе говорил – держись подальше. Не наше это дело. Но нет, ты у нас закатал рукава и рванул на выручку прекрасной барышне в опасности. Я тебе говорил, что не стоит? Говорил. А ты что? Я, Бон Хва – не могу пройти мимо творящейся несправедливости! И в белый плащ завернулся. А как делать что-то нужно, так сразу – Старший помоги. Да ты паразит, малыш. Откусил больше, чем можешь прожевать, а как подавился – так сразу назад сдал.

- Я не сдавал! Просто она – предательница!

- Ну. То есть – так ей и надо? Что делать-то будем? Я рад, что ты пришел к какому-то умозаключению, но дальше что? Хорошо, она змея и предательница. Кроме того, она может быть еще извращенкой и преступницей. Может от налогов уклоняться. Мы-то что делаем? Отступимся? Вот сейчас поклонимся до земли, извинимся, скажем – берега попутали, извините люди добрые? Кстати – все равно поколотят. И на голову нассут. Аммиак из одежды очень трудно выстирывать, да и в целом процедура не из приятных. Делать-то что малыш?

- Я не знаю!

- О, вот как. Наверное я и думать за тебя должен. Я тебе так скажу, малыш – вот оно то самое испытание, о котором я тебе говорил.

- Какое еще испытание?

- Су Хи не верит словам, малыш. Если и после этого ты не отступишься, если покажешь, что в отличие от нее – не бросишь ее в этой ситуации, то может быть она и поймет свою ошибку. Людям свойственно ошибаться. Если ты не умеешь прощать, то однажды поймешь, что остался совсем один.

- Я не хочу ее прощать!

- Ну и ладно. Поговорим об этом потом. Тогда, когда перед нами не будет стоять человек-гора. Ну разве он не лапочка?

- Что?

- Ты посмотри в его глаза, ну чисто щеночек. Ладно. Так как сегодня выступаем на публике, то следует все сделать эффектно. Стильно.

Он подпрыгивает на месте и крутит головой, разминая шею. Напротив него стоит «Младшенький Чун» и глядя на него не верится, что такой может быть повержен. Разве что выстрелом из пушки. Одеть его в доспех, дать в руки палицу и перенести в прошлое – вот где он будет незаменим в бою против монгольских и японских захватчиков! Голиаф. А ведь он только школьник, значит может вырасти еще.

- Ладно. Младшенький – поломай-ка этого зазнавшегося выскочку. Но не сильно, кости ломать не нужно. Ему потом еще