— Организуй мне встречу с твоей матерью. Срочно!

И вот я снова стою в том же самом кабинете с зеленой лампой.

— Михаил, вы, безусловно, у меня на особом счету: за одно то окно, где погибла Елизавета Угорина, я вам обязана многим, и даже "Звезда" не уменьшила моего долга. Но вина Юлии Кудымовой неоспорима. Она враг. Даже не враг, а предатель, польстившийся на деньги. Предавший однажды, предаст снова. Я не могу оставить ее на свободе.

— Я знаю. Я пришел не за этим.

— А зачем?

— Архив Савинова в обмен на спокойную жизнь моего будущего крестника или крестницы, — снял с себя комм, кладя его на стол Забелиной, — Пусть Юлия родит, ей максимум осталось две недели, а потом умрет при родах. Невиновная. Незапятнанная. Не бросившая тень на своего ребенка и мужа. Этот грех я возьму на себя.

— Архив Савинова?‥ Откуда он у вас?

— От верблюда! — зло огрызнулся, но тотчас исправился — не в том я положении, чтобы показывать норов, — От самого Савинова, разумеется! Андрей Валентинович сбросил мне его в знак признательности или в качестве извинения за мою жизнь, обменянную на жизнь Кровавой Ведьмы. Жизнь за жизнь. Я вам отдаю его за нормальную жизнь ребенка Кудымовых.

— Если это действительно так, то это — адекватная плата, — произнесла Забелина, скидывая комм в ящик стола.

Это был жуткий Новый год. Носящийся по квартире мелкий Угорин разбил две вазы, любовно выбранных Натали, и затих, только сожрав и выдав обратно полторта, уснув между диваном и креслом, безжизненно обвиснув на подлокотнике. Новорожденного двухнедельного Кудымова, вопящего благим матом, мы по очереди укачивали в коляске на балконе.

— С Новым годом! — уныло поднял тост вдовец Макс под бой курантов, доносящийся из радиоточки, — Хуже быть уже не может, поэтому за лучшее!

— За лучшее! — поддержал его я.

Посидев полчаса для галочки, мы, как два отца-одиночки, устроились спать, прижимая к себе сыновей.

— Господин Лосяцкий! Вам телеграмма!

— Какого хуя?! — взбеленился я, вынужденный встать в шесть утра первого января под одновременный рев из двух комнат — оба мелких проснулись от длительных звонков в дверь.

— С Новым годом! Вам телеграмма! — пробормотала девчонка, вручив послание и получив роспись в ведомости.

— Кому не спится, итицкая сила?! Вика, если это ты, то я тебя убью! — бухтел я, разворачивая бланк.

Убивать сестренку расхотелось.

"Миша! Мама Варя погибла. Похороны третьего. Жду дома!"

Конец второй части.