— Это неправда, — зашептал он мне на ушко, — я не бессердечный, Грета. Порой после битв у меня днями тряслись руки. И мертвые иногда во снах приходят. Всё это есть. Но война требует жесткости, граничащей с жестокостью. Свое прозвище я, может, и заслужил, но оно характеризует меня как военачальника, но не как человека. Ты себе представить не можешь, насколько я устал. С каждым днем мне всё сложнее поднимать меч, проливать кровь. Хочется покоя, уютного теплого дома, красавицу жену и чтобы визг детей был слышен в каждой комнате. Наших детей, Грета. Хочу вспомнить вкус маминого хлеба. Но сегодня ведь праздник, так что не будем о столь грустных вещах. Скажи, если я тебя сейчас поцелую, ты сильно будешь ругаться?

Он спросил так неожиданно, что я даже дыхание на мгновение задержала. Расценив моё молчание за согласие, Вегарт осторожно скользнул губами по щеке и замер в уголке губ. Он словно чего-то ждал. Наверное, чтобы сама определилась, демонстрировать ли наши чувства.

Что же, решение было быстрым.

Чуть повернув голову, я коснулась его губ. Твердых и сухих. Но я знала, какими нежными они могут быть. Обхватив мой затылок, Вегарт остановился и углубил поцелуй. Такой властный и в то же время легкий. Он всё теснее прижимал меня к себе, слегка забывшись.

Я ощущала его солоноватый вкус. Необычно приятный. Будоражащий.

За нашими спинами заулюлюкали мужчины. Смутившись, я попыталась отстраниться. Вегарт позволил, правда, из объятий не выпустил. Его тяжелый взгляд прошелся по озорникам.

— Льюис, скажи им, что генерал Вегарт мой настоящий папа! Чего они не верят? — раздался неподалеку тонкий голос Юниль.

Повернувшись, я легко нашла взглядом нашу егозу. Она стояла в толпе местных мальчишек, уперев руки в бока. За её спиной ожидаемо возвышались Руни и Льюис.

Ясно! Начала хвастаться всем и каждому, что у нее теперь папка есть. Не утерпела.

— В чем дело, Юниль? — быстрее Льюиса среагировал Вегарт. — Кто там не верит, что ты моя доченька? Ну-ка, покажи папе, кому что разъяснить.

Пацанва, сообразив, что запахло жареным, быстренько растворилась в толпе танцующих. Юниль довольно вздернула подбородок. Пробежалась взглядом по лавочкам, все ли там расслышали, как её генерал назвал. Ну, мелкая!

Женщины зашушукались. Чувствую, сплетней прибавилось.

— Вегарт, — пробормотала недовольно, — ещё не хватало, чтобы дети тебя боялись. И Юниль нужно быть немного сдержанней. В последнее время она совсем от рук отбилась.

— Да ладно тебе, Грета. Самое большее, что я могу сделать местной ребятне — это кулаком погрозить. Но Юниль должна осознавать, что папа за нее горой. Она хорошая малышка, такая светлая и открытая. А что избалованная, так перерастет. Девочку нужно баловать, чтобы высоко ценила себя и любила. Мама будет рада, что в семье ещё одна темная ведьма появилась. Она её окончательно испортит. У нас же родни нет. Её ведьминский род, увы, исчез. Она ещё девочкой сиротой осталась. В детстве она часто мне рассказывала, как ей обидно было видеть, что у остальных есть мама и папа, сестры и братья. А у нее опекуны. Нет, они хорошо к ней относились, любили и заботились. Но это другое.

Мне в голову вдруг пришла странная мысль. Может быть, нелепая, но все же я не могла не спросить:

— Ты поэтому пытаешься выдать Юниль за свою дочь?

— Не пытаюсь, а уже выдал, — он усмехнулся как-то немного жестко. — И да, отчасти поэтому. Матушка мне уж точно не простит, если девочка окажется вдруг сироткой. А она у меня в гневе пострашнее бешеной своры будет. Как все здесь уладим, я сразу за ней отряд отправлю. Соскучился, много лет её не видел. Только письма. Но мы остановились, а танцы продолжаются.

Он приподнял меня и закружил.

Неподалеку началась раздача угощенья. К деревянным столам повалил народ. Деревенские набирали полные тарелки жаренного со специями мяса и спокойно отходили.

Музыканты продолжали играть.

Веселье набирало обороты.

Воины Вегарта незаметно вставали за лавками и внимательно слушали. Они временами улыбались, кивали, что-то говорили, если вдруг кто-то обращал на них внимание.

Если бы я не знала истинные причины, заставившие Вегарта организовать празднования, то и не заметила бы что интереса драконов к болтовне местных кумушек.

Чуть погодя, мужики и вовсе выкатили несколько бочонков. Что в них и спрашивать не стоило. Медовуха.

Веселье набирало обороты.

— Генерал, — вдруг раздалось тихое за нашими с Вегартом спинами. — Нашли кое-кого. Отвели за дом вашей истинной.

— Хорошо, — мой дракон, не оборачиваясь, кивнул. — Заприте выловленных в бане и продолжайте поиски.

Глава 31

Я мгновенно насторожилась. Но по взгляду Вегарта поняла, что не стоит задавать никаких вопросов. Не ответит. Его рука сильнее стиснула мою талию. Но это было лишним.

Неподалеку шептались кумушки, допытываясь у Аммы что и как. Наша старушка держалась и неохотно делилась подробностями нашей истории любви. До нас долетали некоторые фразы, и это было весьма странно. Слышать из чужих уст то, что было откровенной ложью, и заставлять себя начинать верить в это.

— Почему именно детская влюбленность? — шепнула, упираясь лбом в мощное мужское плечо.

Вегарт опустил голову и коснулся губами моего виска. Его ладонь поднялась выше, пройдясь вдоль позвоночника, и замерла на моём затылке. Чуть сжав, дракон вынудил взглянуть на него.

На его тонких жёстких губах блуждала улыбка. Странная. В умных, холодных очах разгорался уже привычный голубой огонек.

— Вегарт? — я не могла угадать, о чем он думает.

Что за мысли крутятся в его голове.

— Детская, Грета, потому что в нее проще всего поверить. Вспомни, как ты реагировала на меня. Ненависть. Да и я умом не блеснул в первый день. Признаю. Но всё это быстро сотрется из памяти людей. Они вообще предпочитают больше верить в красивые сказки. Вот мы и предоставим им её. К тому же… Считай это моей маленькой проказой. Знал бы я, где обитает моя волчица, ещё пацаненком бы прибежал выручать тебя из лап бешеных. — Склонившись ниже, он, уже не спрашивая дозволения, коснулся моих губ.

Потерся о них и тяжело вздохнул. Будто ощущая физическую муку.

За нашими спинами громко загалдели мужики, выставляя небольшой квадратный стол. С одной стороны от него собрались деревенские, а с другой — воины генерала.

Вокруг забегала детвора. Мой взгляд моментально зацепился за Юниль. Её крепко держал за руку Льюис. Он словно прирос к моей девочке. При этом так смотрел на нее, будто она занятная диковинка. Нечто странное, но весьма драгоценное. Непонятное, но важное.

— Льюис очень ответственный, — не сдержалась я. — Руни невесть где,