— Привет! — улыбается и машет мне рукой из гостиной.

— Привет, — вежливо отвечаю.

Отворачиваюсь к Кириллу, дрожащими руками достаю сына из коляски, параллельно скидываю с ног кеды. Боковым зрением замечаю движение, и сердце пропускает удар.

— Привет, — от голоса Влада вибрации по телу.

— Здорова, — говорит ему Арс.

Влад подходит к нам, друзья жмут руки. Я чувствую на себе взгляд Соболева. Беру ребенка поудобнее и наконец поднимаю лицо на Влада.

— Привет‚ — выдыхаю взволнованно.

Соболев чуть приподнимает уголки губ‚ глядя на меня с сыном. Рассматривает внимательно Кирилла, затем улыбается чуть шире.

— На Арса похож, — заключает.

— Конечно, на меня! — с гордостью заявляет Арсений. — Это же мой наследник!

— Наследник чего? — огрызаюсь. — Твоего великого рода Рюриковичей?

— Моя прапрабабка была дворянкой, между прочим, — поднимает вверх указательный палец. — Но во время революции она вынужденно вышла замуж за конюха. Моя мама может рассказать тебе подробнее.

— Мне не интересно.

Влад смеется, видимо, чтобы разрядить обстановку. А меня его смех, наоборот, больше сковывает. Потому что я вспоминаю, как много мы смеялись вместе год назад в Турции.

— А ты какими судьбами? — спрашивает Влада Арс, когда мы проходим в гостиную, где неловко обнимая себя за плечи нас ждет одинокая Настя.

— Игорь позвонил, а мы с Настей в это время проезжали недалеко отсюда. Ну и заехали повидаться.

В комнату заходит мой папа, жмёт руку Арсу, берет у меня Кирилла. Завязывается непринужденный разговор. Я отхожу чуть в сторону и сажусь на краешек дивана. У меня вспотели ладони, сердцебиение участилось.

— Приветик, — Настя со скромной улыбкой присаживается рядом. — У тебя такой милый малыш! Как дела? Как материнство?

Меня тошнит от ее любезного тона. И от нее — такой красивой и идеальной — тоже тошнит.

— Все хорошо, спасибо. Как у вас с Владом дела?

— Тоже все нормально, — хлопает длиннющими ресницами.

И самое обидное — ресницы свои, настоящие, а не нарощенные.

— Вы с Владом живете вместе? — спрашиваю в лоб.

— Нет. С чего ты взяла?

— Ну, он же съехал от родителей.

— Да, но вместе мы не живем.

Я замечаю в голосе Насти хорошо скрытую грусть.

— Почему? — напираю дальше. — Вы же так долго вместе. У вас все серьезно.

Настя неопределённо ведет плечами.

— Влад не предлагал мне переехать к нему. Но нам и так нормально! — спешит заверить. — Мы регулярно видимся. На самом деле это даже лучше, чем жить вместе. Сама понимаешь, никакой романтики больше не будет. Начнутся грязные тарелки, споры, чья очередь выносить мусор. А мне удобно жить с родителями. Мама готовит, убирает. Мне не нужно ничего этого делать. А если мы с Владом съедемся, то мне придется варить борщи...

Настя еще долго распинается, убеждая саму себя, что не хочет жить с Владом. Сколько же у нее оправданий придумано! А на самом деле просто боится признаться себе: я хочу жить с Владом, а он со мной нет.

Что ж. Значит, Соболев не планирует развивать их отношения дальше. Его устраивает видеться с Настей несколько раз в неделю. Не думаю, что у них встречи чаще. Это не может не радовать меня. Хотя уж кому-кому, а мне точно с Владом ничего не светит. Но осознавать, что и Настю он держит на дистанции, доставляет мне радость.

Кирилл начинает капризничать. Я забираю его из папиных рук и несу в детскую. Там достаю из подогревателя бутылочку со смесью, кладу сына на коврик и начинаю кормить. Стараюсь положить ладошки сына на бутылочку, чтобы потихоньку учился держать сам. Кирилл смотрит на меня огромными голубыми глазами. Я улыбаюсь сыну сквозь слезы.

«На Арса похож».

Да. Кирилл похож на Арсения. Ну и что? Я все равно люблю своего сына больше всех на свете. Малыш допивает бутылочку, вертит головой по сторонам. Перекидывает через себя ножку и пытается перевернуться, но не получается. От этого злится и возмущается.

— Он неправильно переворачивается, — звучит за спиной.

Вздрогнув, оборачиваюсь. Влад стоит в дверях детской. Делает несколько шагов и садится рядом со мной. Совсем близко, сантиметрах в десяти, наверное.

— Видишь, у него корпус назад откинут? Это неправильно. Для переворота ребенок должен сгруппироваться головой и плечами вперед. Тогда у него получится.

Влад берет Кирилла за ручку, тянет в правую сторону, и получается переворот на живот.

— Откуда ты это знаешь? — удивляюсь.

— У моей сестры было двигательное отставание, мама делала с ней специальные упражнения. И нас с папой тоже заставляла делать. — Влад возвращает Кирилла обратно на спину, и делает это так ловко и умело, как будто каждый день занимается с младенцем. — Делай с ним по пятьдесят переворотов в день в каждую сторону. Вот так.

Влад берет Кирилла за руку и тянет влево. На повороте сын сам перебрасывает через себя ногу и оказывается на животе.

— Голову хорошо подтягивает, быстро научится группироваться и переворачиваться сам, — заключает.

— Скрытые таланты Владислава Соболева, — роняю иронично. — Ты случайно не подрабатываешь педиатром?

Влад громко смеется, и у меня снова задерживается дыхание от нахлынувших воспоминаний. Гляжу завороженно. Он перехватывает мой взгляд и резко замолкает. Мы умираем в эту секунду. Оба. Заживо сгораем. Влад накрывает мою ладонь своей. Должно быть, это выходит непроизвольно. Осознанно Влад никогда бы меня не коснулся.

— Как ты, Вика?

Меня молнией прошибает. Хочу отпрянуть назад и выдернуть руку, но Влад сжимает ее крепче.

— Я больше не страдаю по тебе.

Мне кажется, Влад ожидал услышать от меня что угодно, но только не это. Наверное, думал, я отвечу что-то типа «хорошо» или «нормально». А тут такое признание.

— Больше не засыпаю и не просыпаюсь с мыслями о тебе, — добавляю. — У меня появился другой смысл жизни. Не ты.

Влад тяжело сглатывает.

— Правильно.

— А что насчёт тебя? Ты счастлив с ней? — выпаливаю.

— Не очень.

Меня охватывает нервный смех. Я снова хочу выдернуть ладонь, но Влад не позволяет.

— Сочувствую, — говорю, отсмеявшись. — Меня хотя бы сын делает счастливой, а тебя никто. Но ты не расстраивайся, встретишь еще кого-нибудь.

— Вы с Арсом вместе? —