— Ну я же люблю вас с братом одинаково, — прибегнул к наглому, запрещенному и абсолютно не подходящему приему.

— Не-е-ет! — протянула Николь и чуть ли не до хруста сжала мою шею. — Ты меня больше любишь: я первая родилась и от мамочки!

Мне не понравилось, что дочь так думает и тем более произносит вслух. Рома пока мал, но скоро такие уколы станут заметны и приведут к ревности, скандалам и вражде. Это нужно пресечь.

— Ники, это неправда: я люблю вас с братом одинаково. Вы оба мои родные дети. Мне не нравится, что ты стала ревновать к Роме.

— Он мелкий, и ты с ним сюсюкаешь, — надулась.

— Когда ты была маленькой с тобой тоже сюсюкали, отдавали тебе свое время, внимание, заботу и любовь. И сейчас тоже, просто ты выросла и чего-то не замечаешь, а отчего-то отмахиваешься.

Дочка как-то странно начала жевать губу и глаза отводить. Ну что еще случилось?! Ей-богу, в этом доме в последнее время все наперекосяк!

— Сегодня мы с Яной поругались… — начала несмело. — Она зашла ко мне без стука, начала требовать собрать рюкзак, отчитывать, а ведь она не моя мама! — речь набирала обороты. — Я нагрубила Яне, и она сказала, что поговорит с тобой. Мне кажется, она специально что-нибудь придумает.

— Яна никогда ничего подобного не сделает. Я не понимаю, Ники, почему ты так настроена…

— Прости, пап, — прильнула ко мне. — Яна меня не любит и ревнует.

— Это неправда, — оторвал от себя и внимательно посмотрел в глаза дочери. Моя жена растила Николь с малых лет и никогда слова плохого не сказала на пустом месте. Конечно, с рождением сына отдавала ему больше себя и львиную долю внимания, но у дочери была родная мать и я — грех жаловаться! Мы Николь ни в чем не ущемляли! — Не повторяй слова взрослых, — про ревность точно Лика сболтнула. — Я не хочу больше этого слышать, — снял дочь с колен, — а теперь отправляйся на боковую.

Сам отправился на поиски жены: хотел поговорить, спросить, как чувствует себя, да просто поздороваться и поцеловать, но Яна не встречала меня, даже в нашей спальне ее не было. Вроде же уснула пораньше… Нет, к Ромке ушла. Странно.

После возвращения из командировки наше общение с Яной неожиданно свелось к какому-то непривычному минимальному набору: поцелуй в щеку, завтрак, поцелуй вечером после работы и… все. Она уходила укладывать Рому, иногда мы вместе: Яна читала, а мы с сыном слушали, только я потом выходил, а она оставалась. Снова наступало утро — и все по кругу. Я не понимал, что с ней происходит. Мы отдалились друг от друга. Только я думал, что это произойдет из-за меня, а выходило, что к этому намеренно шла сама Яна…

— Ты все-таки вернул Ярину? — спросил у Святослава, брата, когда решили рабочие вопросы и выбрались на обед. У него с женой настолько запутанная история, приправленная лютой жестью и семейной враждой, что лучше не лезть — убьет высокое напряжение. Поэтому я интересовался очень осторожно, в резиновых перчатках касаясь этого оголенного провода.

— Нашел убедительные доводы, — Свят ответил сдержанно. — В пятницу у нас в особняке что-то вроде «светануть ебалом», — показал кавычки. — Нужно жену заново представить обществу. Вас с Яной ждем, остальные так, — и показал два пальца в рот.

— Слышал уже. Будем, обязательно. Надеюсь, ты мою мать…

— Пришлось.

Мама есть мама, но моя порой невыносима. Моих жен она терпеть не могла, а мне не хотелось в очередной раз быть буфером.

— Кстати, я хотел насчет Лики… Она просила приглашение: вроде там кто-то из богемы будет, ей нужно засветиться.

— Ты реально хочешь столкнуть своих жен? — приподнял бровь так, словно смотрел на самоубийцу.

— Лика — моя бывшая жена. Мы давно развелись, а Яна… Странная какая-то в последнее время. Пусть увидит, что я не капаю слюной на бывшую.

— А ты не капаешь? — усмехнулся Свят. Ему легко говорить: он вспыльчивый и жесткий, но однолюб. Ярина — его одержимость, просто он не желал признавать, что с ума сходил по жене.

Я не успел возразить: мне неожиданно позвонила классный руководитель дочери.

— Извини, — посмотрел на брата, — это из школы. — Здравствуйте, Вера Борисовна. Что-то случилось?

— Здравствуйте, Мирослав Константинович, у нас тут ситуация с учителем английского. Не могли бы вы подъехать?

— А что Яна Николаевна? — привычно подумал, что жена решит все проблемы в школе. Учеба — в принципе ее вотчина: уроки, собрания, родительский комитет, все эти бесконечные чаты. Яна директор, и у нее были время и возможность плотно этим заниматься. Языки — это ее тема, конек. Она закончила иняз и была профессиональным лингвистом.

— Яна Николаевна недомогала с утра и уехала домой пораньше. Тем более, Николь… — на секунду замялась. — Она сказала, что у нее есть родители. Мы звонили ее маме, но она не ответила. Поэтому просим приехать вас.

— Ясно. Буду через полчаса.

По дороге позвонил Яне — она не ответила. Это как бы ее зона ответственности, это давнее и негласное решение. Я в школе бывал раз в год, как председатель попечительского совета: отстегивал им бабла на все хотелки: бассейн, новая библиотека, теннисный корт, собственный манеж. А решать с учителями — это не мое. С партнерами и конкурентами я на равных или выше, когда козыри на руках, а учитель — это авторитет, меня в детстве так учили.

— Лика, здравствуй, — набрал бывшую. Она взяла после второго гудка.

— Привет, Мирик, — по голосу она улыбалась. Рада меня слышать.

— Тебе звонили из школы. Почему не отвечаешь? — Лика, естественно, этими вопросами не занималась вообще никогда и даже не интересовалась. Зачем это воскресной маме? Но пора начинать…

— Я с незнакомых номеров не беру. Поклонники порой очень настойчивы. А что-то случилось?

— У Николь какие-то проблемы, меня вызвали.

— О-о-о… Я тоже приеду! — мне понравилось, что Лика не отмахнулась от дочери, а готова разделить со мной родительство.

— За тобой заехать? — почему-то