— Что за глупости ты говоришь, Двалин! — фыркнула на этот вопль старушка-мама, устанавливая над койкой переносной поднос-столик, уставленный пластиковыми контейнерами. – Конечно, ему это можно! Ему надо набираться сил, а какие силы от больничной еды…

— Я ничего не хочу… — еле слышно прошелестел мужчина, не открывая глаз. — Он умер…

— О ком ты, милый? Если об этом мерзавце, что мучил тебя, то не волнуйся…

— Да, Торин, не волнуйся! – поддержал маму мрачный Двалин. – Она украла мою пушку и подстрелила эту бледную сволочь!

Черноволосый в шоке распахнул глаза, изумленно посмотрев на старушку.

— Что?! – переспросил он.

Та смущенно пожала плечами, и заботливо подложила ему еще одну подушку под спину, помогая примять сидячее положение.

— Я полагаю, он это заслужил, — заявила она. – Плохим мальчикам иногда надирают зад!

— МАМА! – воскликнул друг Торина.

— Не мамкай, мой дорогой! За своих мальчиков любая мать порвет! Вот! – гордо отрезала пожилая леди. – Правда, милый?

Старушка посмотрела куда-то вниз, на пол и… добавила:

— Хочешь паштетика, лапонька?

— Мя-я… — тихонько ответили с пола, и мужчина на койке дернулся, чуть не упав с койки.

— БЭГГИНС! ТЫ!!

Рыжий кот запрыгнул на больничную койку и лег, прижавшись к ноге мужчины. Он громко замурчал, и, обхватив лапками ладонь мужчины, лизнул розовым язычком сухую кожу.

— Живой… — выдохнул Торин. – Живой, скотина рыжая!

На душе стало так легко, как не было со смерти младшего брата…

— Конечно, жив, — кивнула мама Двалина. – И он жив, и ты живой… и будете жить! Я перееду в Лос-Анжелес… и не смотри на меня так, Двалин! За вами нужен присмотр! И я его вам обеспечу! Я вас еще женю! Всех!

Торин тихо рассмеялся… какое же счастье… быть живым.