Глава 30

На площадь мы пошли все вместе. Вегарт строго запретил отделяться. Он вел себя очень дёргано и выглядел зло. Казалось, ему самому вся эта затея с весельем была не по душе, но, видимо, других путей незаметно выяснить, что и как в деревне, он не видел.

Оттого и шел впереди меня мрачнее тучи. За руку его держала веселая Юниль, которая будто и не замечала сердитости своего новоиспеченного папы. Хотя на нее он смотрел улыбаясь и всячески старался не выдавать эмоций. Моя егоза успела рассказать ему все: и как они с бабушкой найденную на платье дырку зашили, и что я у себя ленты красные почти новые отыскала, и что теперь у нее прическа красивая. И про ботинки, которые ей немного жмут.

Вегарт слушал и кивал.

А я медленно вскипала каждый раз, как слышала от нее: «Папа».

Она так быстро и без тени сомнения приняла его. Уверовала, что вот он настоящий потерянный отец. Потянулась к нему настолько доверчиво, что меня ревность пробрала. Глупая, неуместная, но всё же. Раньше я была для нее главной. И она держала мою руку, и всё это рассказывала мне, и неважно в который раз.

— Грета, — Амма взяла меня под локоток, — ну чего ты сопишь так недовольно? Юниль получила то, о чем всегда тайно мечтала. Отца. Сильного и большого защитника. Она маленькая девочка, и ей нужно, чтобы рядом был мужчина, за которого можно спрятаться. Так чего ты хмуро брови сдвигаешь?

— Ты и сама знаешь, — поморщившись, я выдохнула. — Не понимаю, что он затеял. Это ведь смешно! Ну как он собирается её представлять остальным? И я не про деревенских. У него и брат, и друзья. Он что заявит им, будто случайно заделал несколько лет назад дочь наследнице ханыма? Это смешно. Зачем эта ложь? Всё выплывет быстро наружу, и Юниль непременно донесут. А она ведь поверила. Ты видела этот восторг в её глазах. Поверила, что родная.

— Грета, — голос Аммы стал строже и суше, — этот мужчина, дается мне, всегда знает, что делает. Хитрый он. Даром что дракон. Был бы оборотнем — лисом бы уродился. Изворотливый он и цепкий. А главное, очень умный. Тебе повезло с ним, милая. Сама-то ты проста и пряма. Как доска обтесанная. Вот и доверься ему. Генерал осознает, что делает. Видимо, продумал уже, как рты закрыть остальным. Как кровь заглушить.

Ничего я ей на это не ответила. Неуверенность просто грызла изнутри. Я так привыкла ждать подвоха со всех сторон, что расслабиться не могла.

Впереди уже играла музыка. Влажный ветер подгонял нас в спины, вынуждая идти быстрее. Под ногами чавкала грязь, и это раздражало.

Не время для веселья.

К тому же на горизонте опять ненавистные тучи собирались, будто сама природа проверяла нас на стойкость. Справа к деревне подступала вода. Медленно, но верно. И дожди сейчас совсем были некстати.

Ничего этого не замечая, Юниль продолжала тараторить, кажется, пытаясь рассказать обо всех ярких событиях в своей жизни, которые её папа якобы упустил. Но как ни странно, эта её болтовня давала мне передышку.

Потому как Вегарт, конечно, скомандовал, что дочь теперь ему родная, только вот забыл, что она, в отличие от Руни, не немая. И как только её эмоции поутихнут — посыплются градом вопросы.

А почему раньше папы не было?

Как мы встретились?

А почему расстались?

А где его носило все эти годы?

А почему я о нем ничего не говорила?

И еще тысяча почему. Я-то свою дочь знала. Она докопается до всего.

И что отвечать? Что ей говорить, если я сама не знаю, где её отца таскало все эти годы. Да я вообще узнала, что он оказывается папа только сегодня. Наверное, он воевал. И что ни разу не смог приехать и навестить любимую женщину и дочь? Потерялся? Серьезно? А может, это я, негодница такая, сбежала от него? А чего ради, если он такой хороший?

Хотелось просто рычать от бессилия.

— Кажется мне, Грета, вы слишком много думаете, — раздался позади голос Льюиса. — Вегарт ничего и никогда не делает просто так. Он сложен, и в его голове всё всегда спланировано. Юниль легко выдать за его ребенка. Даже столь редкую магию для ведьм объяснять не придется. В бабушку! — Он хохотнул. — Его семья — брат и сестра — естественно, будут молчать и хранить тайну. Друзей у него особых, кроме Айдана, нет. А даже если и найдутся, то только кивать будут и говорить, что была истинная да пропала. Искал он её в лесах Севера. И нашел. А вместе с ней и дочь, что она под сердцем носила. Сберегла она дите их, потому как верила — не оставит её суженный… Ну, в общем, сложим песнь. Разнесем по селениям. И обернуться не успеешь, как тебе про тебя же сплетни таскать будут. Как ты от брата бежала и дочь генерала Вегарта в доме ханыма скрывала.

— А совсем необязательно всем знать, чья она дочь, сынок, — оборвала его речи Амма.

Он хмыкнул и покачал головой. Лицо будущего императора драконов сделалось серьезным. В его зеленых глазах проглядывалась тьма его магии. Сильной и страшной.

Иногда я забывала, что он ещё юноша, немногим старше Руни.

— Обязательно, моя уважаемая старушка, — мягко произнес он, что совсем не вязалось с тем холодом, который застыл в его взгляде. — Все должны знать, кто такие Грета и Руни. Чтобы уважали и боялись. Не копались в их прошлом, выискивая там грязное бельишко. Вегарт Вагни — первый среди генералов. Пусть негласно, но это так. Он наставник будущего императора. И в прошлом его истинной не должно быть белых пятен. И в этом случае лучше такая вот пугающая правда, чем сладкая ложь. Ханым Долон был правителем этих земель. Кем он правил — неважно, кто сражался за него — тоже. Бешеные или нет. Дело десятое. Его дочь — фера. Высокородная наследница. Его сын — фер. Пусть и рожденный не от истинной, но он был признан своим отцом. Это так, Амма. Руни — фер племени белых волков. И это очень поможет ему в дальнейшем.

— Его будут ненавидеть, — пробурчала Амма.

— Его будут бояться, — возразил ей Льюис. — А значит, уважать. Не переходить ему дорогу. Слышать его мнение. Сила — это власть, моя старушка. А быть сыном ханыма бешеных по итогу не так уж и плохо.

Я слушала его и молчала. Обдумывала, что и как.