«Будет лучше, — тут же явился Захребетник, — если ты кубик малахириума выпьешь».

— А до утра это подождать не может?

«Сейчас, я сказал! Давай, Миша, быстро, быстро, взял, впитал силу, и делай после этого что хочешь».

— Опять дурное предчувствие, или тебе самому подкрепиться надо?

«Запомни правило: нельзя оставлять резерв пустым. Никогда не знаешь, с чем можешь столкнуться в следующую минуту».

Я не стал с ним спорить. Сходил в спальню, достал из шкафа шкатулку с малахириумом и «выпил» один кубик. Как всегда, Захребетник тут же взял свою половину и довольно ухнул филином.

Сила, конечно, это хорошо, но совершенно не повод отказываться от чая. Крепкого, ароматного, свежезаваренного. Да со свежей ватрушкой и парой ложечек малинового варенья… Но почаёвничать мне сегодня судьба не позволила. Только я вернулся в столовую, как в дверь настойчиво постучали.

«Вот, что я и говорил, — хмыкнул Захребетник. — Дай сюда, я сам открою».

Он перехватил управление и распахнул дверь. На пороге стоял невзрачный человек в сером, с совершенно не запоминающимся лицом. Однако Захребетник его тут же узнал, а следом за ним я.

«То самый! Который следил за нами под магической маскировкой!»

«Спокойно, Миша, я с ним разберусь».

— Добрый вечер, Михаил Дмитриевич, — серый человек низко поклонился. — Господин Гробовщик велел передать вам письмо.

Он протянул мне сложенный вдвое лист бумаги.

— Он просит вас обязательно прочитать его и немедленно дать ответ. От этого зависит жизнь одного важного для вас человека.

«Дядя! Эта сволочь взяла в заложники дядю!»

«Миша, спокойно, я сказал. Обещаю, с твоим дядей ничего не случится».

Захребетник взял письмо, развернул и пробежал взглядом по строчкам.

«Дорогой Михаил Дмитриевич! Вы меня весьма огорчили во время нашей последней встречи. В ответ на моё предложение, весьма щедрое и великодушное, вы грубо ответили отказом, да ещё и в крайне бесчестной форме. Будь я благородным человеком, то вынужден бы был вызвать вас на дуэль и убить. На ваше счастье, я всего лишь мещанин и держусь в первую очередь за выгоду, а не за глупые устаревшие понятия. Так что моё предложение всё ещё в силе, и сегодня мы решим наши разногласия. А чтобы вы бездумно не лезли в драку, я решил стимулировать ваш мыслительный процесс и пригласил в гости одного дорогого вам человека. Ему ничего не угрожает, если вы будете благоразумны, и он останется в живых, если сделка состоится. Не торопитесь, Михаил Дмитриевич, и не бросайтесь сломя голову решать всё силой. Обдумайте ситуацию хорошенько, а затем мой человек проводит вас ко мне. До скорой встречи!»

Меня аж передёрнуло от издевательского тона письма. Скотина! Ну, ничего, доберусь я до Гробовщика и с удовольствием задушу своими руками. Схвачу за горло и буду…

«Фу, как неэстетично! — Захребетник мысленно скривился. — Слишком много чести душить его лично. С подобными нечестивцами надо поступать по-другому. Я покажу как».

— Что вы решили, Михаил Дмитриевич?

Серый человек снова подал голос, внимательно смотря на меня.

— Проводишь меня к Гробовщику, — бросил Захребетник. — Но сначала я допью чай. Жди!

Он захлопнул дверь, но к столу возвращаться даже не подумал. А вместо этого сходил в спальню, вытащил из комода револьвер и сунул за пояс под сюртук. Вдобавок он нацепил на нос «регента», словно обычное пенсне, и спокойно пошёл к двери.

— Веди, — бросил он серому человеку. — Надеюсь, мне не придётся идти пешком?

— Конечно, нет, — серый снова низко поклонился. — Путь неблизкий, и внизу вас ждут дрожки.

* * *

Экипаж пересёк город, освещённый редкими фонарями, проехал тёмные пригороды и выкатился под яркие звёзды ночного неба. Мы двигались куда-то в сторону Баташевского сада, где я так и не сподобился побывать за время, проведённое в Туле. Не удалось этого сделать и на этот раз — дрожки свернули на боковую дорогу и повезли меня куда-то на север, вдоль реки Тулицы.

Мы проехали ещё вёрст пять, пока из темноты не показалась тёмная махина то ли большого овина, то ли сарая-переростка. Из-под широких дверей которого выбивалась полоска света.

— Прошу вас, Михаил Дмитриевич, — серый человек остановил дрожки, спрыгнул на землю и сделал рукой приглашающий жест. — Господин Гробовщик ждёт вас.

В голосе серого мне послышалась издевательская насмешка — он был уверен, что я не вернусь после встречи с его хозяином. Ну, это мы ещё посмотрим. А вот серого в любом случае надо ликвидировать превентивно, чтобы не ударил в спину во время разборок с Гробовщиком.

«Согласен, так и сделаю», — кивнул Захребетник и, распахнув двери, вошёл в овин.

— Доброй ночи, Михаил Дмитриевич!

Гробовщик, стоявший у дальней стены, обернулся и расплылся в радостной улыбке.

— Как я рад, что вы приняли моё приглашение. А то вашему любезному другу было без вас очень и очень грустно.

Он сделал шаг в сторону, и мне открылось чудеснейшее зрелище. Привязанная к стулу Мария, она же репортёр Норд, с кляпом во рту. Девушка дёргалась, мычала и кидала гневные взгляды на Гробовщика.

«А, может, ну его? — Захребетник хохотнул. — Развернёмся и уйдём, пусть ему эта ненормальная остаётся. Пожалуй, я даже готов пощадить Гробовщика, если он увезёт её в таком виде куда подальше».

«Идея интересная, но он не согласится. Или доплату потребует огромную».

— Итак, Михаил Дмитриевич, готовы вы обменять то, что нужно мне, на жизнь вашей возлюбленной? Посмотрите, как она надеется на вашу помощь! — Гробовщик цокнул языком. — Умеете вы, Михаил Дмитриевич, выбирать девушек. До чего хорошенькая у вас подружка. Пожалуй, будь я помоложе, то попытался отбить её у вас.

Захребетник стоял, засунув руки в карманы, и слушал с безразличием деревянной колоды.

— Эй, — Гробовщик махнул рукой серому человеку, — убери-ка нашу гостью, чтобы она не слышала лишнего.

Тот рысью подбежал к привязанной Марии, ухватился за спинку стула и выволок его из овина через боковую дверь. Та пыталась что-то сказать и едва не сыпала искрами, бешено вращая глазами.

— Ну так что, Михаил Дмитриевич, — Гробовщик потёр ладони, — вы готовы отдать мне требуемое? Всё равно вы не знаете, как его использовать.

— Так уж и не знаю, — Захребетник усмехнулся. — Не считай других глупее себя, Гробовщик.

— Не смеши меня! — Гробовщик заржал, как конь. —