Укутываюсь назад пледом, беру какао… Отпиваю и морщусь — остыл.

Читать больше не хочется.

И вообще все настроение пропало.

Фифи, замяукав, зовет на кухню, и я поднимаюсь, чтобы пойти и налить молочка своей любимице.

Достав из холодильника пачку с молоком, замираю напротив кухонного окна, зацепившись взглядом за что-то необычное. Приглядевшись, осознаю, что необычное — это свет из окна в доме напротив.

Странно…

В соседском доме, куда не так давно зашел подозрительный тип, уже много лет никто не живет. Раньше там жила бабушка Рая, но потом она умерла, и с тех пор дом много лет стоял закрытым. Никто из наследников, если они и были, не объявился. А жаль… Дом хороший, добротный. Но без крепкой хозяйской руки и отопления, конечно, стал постепенно разрушаться.

Выходит, тот незнакомец приехал в этот дом.

Интересно, кто он?

Родственник баб Раи?

Почему не появлялся столько времени?

Напрягаю память и пытаюсь припомнить, были ли у старушки дети, но не могу. Она всегда была одна. А я ведь очень часто бегала к ней во двор на качелях качаться и просто так. Баб Рая была доброй и приветливой женщиной.

Тут в окне, на котором отсутствуют шторы и тюль, появляется крепкая мужская фигура с впечатляющим обнаженным торсом.

Замираю с бутылкой молока в руке, глядя на мужчину, и вздрагиваю, когда он, резко вскинув голову, смотрит на… Меня… Или в сторону моего дома… Не важно.

Важно то, что я, как нашкодившая школьница, резко отворачиваюсь, от чего бутылка молока из моих рук выскальзывает и с глухим звуком падает.

Молоко разливается по полу…

Ничуть не смущенная Фифи сразу начинает его лакать, а я, выругавшись себе под нос, принимаюсь убирать этот молочный потоп.

Минут через двадцать, убравшись, устало зеваю.

Надо идти спать.

Завтра новый день, работа, дети…

Ложась в свою холодную и одинокую постель, сначала думаю о Павле, но мысли эти постепенно ускользают и вспоминаются глаза той девочки — Дарины.

Одна мысль цепляется за другую, образуя огромный клубок, что давит и давит, путая сознание.

Сон отступает.

Под возмущенный мявк Фифи откидываю одеяло и, включив торшер, иду к письменному столу, на котором стоит ноутбук.

Включаю.

Начинаю поиск информации.

И нахожу довольно быстро.

Все признаки на лицо.

Ну, не может ребенок с задержкой психического развития в пять лет складывать слова на иностранном языке.

У нее феноменальная память… Увлеченность… Отсутствие поведенческой гибкости… Речь по необходимости.

Синдром Аспергера… Не лечится…

Захлопнув крышку ноутбука, злюсь на саму себя.

Ведь приняла же решение, что не буду с ней заниматься! Но нет… Мысли об этой странной девочке будто не отпускают. Ее глаза, слишком похожие на глаза Игоря, так и преследуют меня.

А вообще странная ситуация.

Когда Игорь со мной развелся, то его обожаемая Влада уже была беременна. Мысленно подсчитываю сроки и понимаю, что тот ребенок родился гораздо раньше. Выходит, Дарина их второй ребенок. Можно было бы предположить, что она не дочь Влады, но внешне девочка очень ее напоминает. Те же губы, овал лица, изгиб бровей. Как же так вышло, что ее отправили на воспитание к бабушке?

Видимо, не все спокойно в Датском королевстве…

Мысли постепенно становятся все медленнее и медленнее, и я не замечаю, как, наконец, проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь словно от толчка. Будто кто-то невидимый дал мне кулаком в спину. Подскакиваю, потирая между лопатками, пытаюсь стереть это фантомное ощущение.

Взгляд на часы — четыре утра.

Сунув ноги в теплые носки, иду на кухню, смочить водичкой пересохшее горло.

Замерев перед мойкой, с необъяснимым беспокойством гляжу в окно.

А там из соседского дома валит черный дым.

Кажется, пожар!

Первая реакция — ступор, а после — паника.

Что делать?

Куда бежать?

Наверное, надо позвать кого-то на помощь?

Через дом дед-инвалид живет, а следом два дома и вовсе пустые. Какая уж тут помощь?

Надо пожарных вызывать.

Спешу обратно в спальню.

Залетаю и хватаю непослушными руками телефон. Он выскальзывает и с глухим звуком падает на пол.

— Вот овца бестолковая! — ругаю себя и чуть не вою от досады, когда понимаю, что у телефона при падении разбилась матрица.

А это значит, что позвонить я не могу.

Ведь был же раньше в этом доме стационарный телефон. Мама его проводила.

Но нет. Пару лет назад я решила, что мне он не нужен, и расторгла договор с компанией.

Ах, как бы он сейчас пригодился!

Понимая, что надо что-то срочно делать, спешу в прихожую, где, накинув на пижаму пуховик и сунув голые ноги в сапоги, решительно распахиваю дверь.

А на улице снова метель, и сугробы по колено.

Пробираюсь сквозь них, не чувствуя, что сапогами уже зачерпнула снег.

Вылетаю на улицу и спешу к дому, но тут же натыкаюсь на преграду в виде запертых ворот.

Закрылся он!

Правильно говорят, что в стрессовой ситуации мозг на волне адреналина способен находить нестандартные решения и выискивать на задворках памяти ту информацию, о существовании которой в обычной жизни и не подозреваешь.

Оказывается, я откуда-то знаю, что между нашими участками есть калитка.

Точно дверца в зазеркалье.

Такой она мне врезалась в память, когда я была еще совсем маленькой.

Несусь обратно на свой участок и ищу калитку. А она почти в самом конце забора. Неприметная такая, заваленная снегом, поросшая травой и мелким кустарником. Ее и с места не сдвинешь.

Тут на помощь мне приходит лопата.

Не чувствуя холода и боли, с какой-то отчаянной злостью раскидываю снег.

Кажется, еще никогда в жизни я так быстро не двигалась!

Толкаю калитку, и она поддается на