— Что ты знаешь? Равиль всю жизнь был любимым сынком, все ему… Родители вечно смотрели и молились на него, как на бога. А я! Я старше, а был всегда в его тени… Даже после смерти родители меня всегда тыкали, что Равиль то, Равиль сё… И померли в тоске за ним, а я, как пустое место. Чем я хуже?

— Как из завести можно было убить своего собственного брата? — спрашивает Алиса. Смотрю на нее, а она вся белая, как мел, того гляди и в обморок бухнется.

— И тебя не должно быть, — шипит Камиль, — я чуть-чуть не успел, а все из-за него, — и головой в мою сторону махнул. — Кто знал, что они раньше приедут? Тебя не должно быть…

В этот момент Камиль что-то выхватывает… и выстрел.

Белое платье Алисы окрашивается в красный цвет.

Эпилог

Два года спустя.

Захожу в дом. Везде разбросаны вещи.

— Алиса, ты собрала вещи? — кричу вглубь дома.

Из детской выходит, держась за стеночку, мой маленький сын Темка. Ему год и три, но он уже неплохо ходит сам, такой же самостоятельный, как и его мамаша. Подхватываю сына на руки, целую его в пушистую щечку, от чего он морщит свой носик.

— Что папка колючий? — он смотрит на меня таким осознанным взглядом, что мне кажется, он знает очень много, но сказать не может.

Держа Артема на руках, иду дальше искать Алису. Она нашлась очень быстро. Дверь в ванную комнату приоткрыта. Мы с сыном, как шпионы, заглядываем внутрь. А она сидит на крышке унитаза и глубоко в себе.

— Эй, Алиса… У нас все хорошо? Что случилось?

— Глеб, ну как так, а? Второй раз? Я же считала, у меня были безопасные дни, а тут бах… и опять беременная.

Улыбка расплывается на моем лице.

— Темка, ура, у тебя будет братик или сестричка! — шепотом кричу я, чтобы не испугать ребенка. На мое выражение радости Артем только приподнимает одну бровь.

— Ефремов, вот что у тебя за сперма-то такая живучая, ведь еще дней пять-шесть было до момента, когда нельзя… — Алиса поднимается с унитаза, подходит к нам, целует сына в щеку, а потом меня.

— Ты не рада?

— Рада, конечно. Но я только окончила университет, вышла на работу, перейдя с дистанционного управления на стационарное, а тут раз… и опять в декрет. Надо хоть Макару Петровичу отпуск дать на пару месяцев, а то потом неизвестно, когда увидит солнце и море…

— У тебя хороший зам, он все разрулит.

— Ага, — говорит Алиса тяжело вздыхая.

— Так что, мы к Зотовым не поедем?

— Поедем, конечно. Вот видишь, — Алиса махнула рукой на бардак, — вещи собирала. Потом вспомнила, что месячных давно нет. И вот…, - машет у меня перед носом тестом.

— Алиска, я так рад. Мы справимся, правда.

— Ага, — притягиваю ее к себе, и стоим обнявшись втроем, или уже вчетвером.

— А чего это им приспичило повторно женится? — спрашивает Алиса, отлипая от меня.

— Просто… Давиду захотелось сделать приятное Соне, да и теще он там что-то обещал… Они ведь тоже женились, как и мы — спонтанно, без гостей, платья и всякой мишуры. — И тут у меня возникает вопрос, может и Алиса хочет все это. — Может и нам устроить праздничную роспись?

— Не-не-не, — глаза у Алисы стали по пять копеек, — третью свадьбу я не переживу. Честно, Глеб, меня все устроило еще в первый раз, да и кто может похвастаться, что расписывался в консульстве Гонконга, с юморным дядечкой?

— Да, последняя твоя свадьба была не очень…

Два года назад.

Камиль выхватывает нож, и тут, звучит выстрел. На белом платье Алисы расплываются кровавые пятна. Я подлетаю к ней и пытаюсь быстро оценить, есть ли повреждения.

В этот момент Камиль медленно оседает и падает на землю. За ним, с пистолетом в руке, стоит один из бойцов, переодетый официантом. Все, как в замедленной съемке. Секундная пауза и визг Мадины, жена Камиля бросается к нему и начинает что-то причитать по-татарски...

Алиса, как будто застыла, а потом, очнувшись, пытается резкими движения стереть с платья кровь. Это не ее кровь, а Камиля… Пуля прошла навылет, пробив тело в районе ключицы, щедро забрызгав белое платье…

И опять дежавю… Больница, я под дверью палаты жду вердикт врача, только в этот раз никто из бойцов не пострадал. В доме остались работники спецгруппы, которым и предстоит распутать все это дело, начиная с момента гибели родителей Алисы.

Что-то врач долго не выходит… Открываю дверь и решительно захожу в палату. Алиса бледная сидит на кровати поджав под себя ноги. С нее сняли это дурацкое платье и теперь она в обычной больничной одежде.

— Сейчас, мы уже заканчиваем осмотр, — сообщает врач, повернув ко мне голову.

— Мы сделали экспресс-анализ крови, — он смотрит на Алису, — когда последний раз у вас была менструация? Назовите первый день последнего цикла?

— Первого марта, — отвечает Алиса.

А сегодня у нас тридцатое апреля. Получается, что Алиса беременна? И когда это случилось? Она же говорила, что у нее безопасные дни?

— У вас был незащищенный половой контакт в середине цикла?

— Был, но не в середине, а восьмого и девятого марта…, - отвечает Алиса.

— У вас могла раньше произойти овуляция, да и сперматозоид может жить в теле женщины до пяти дней, так что скорее всего вы беременны.

— А я списывала все на перемену климата и перелеты…

— Сейчас мы возьмем еще одну пробу крови на ХГЧ и точно все определим, а потом можно и на УЗИ сходить. Сейчас подойдет медсестра и все сделает. — Врач выходит из кабинета, оставляя нас одних.

Подхожу к ней и обнимаю.

— Это твой ребенок, Глеб, — шепотом говорит Алиса, — правда.

— Я знаю, — отвечаю ей. Нежно целую в висок, губы. — Спасибо тебе, — шепчу я.

— Ну, теперь, когда меня будут спрашивать, что подарил тебе муж на восьмое марта, могу смело говорить, что не осталась, как дура, без подарка…

Тут зазвонил мой телефон. Смотрю на экран. Звонит Давид.

— Да, — отвечаю я.

— Привет, Глеб. Соня сказала, чтобы я еще и тебе позвонил. Мы сегодня родили. У нас мальчик и девочка…, - тут трубку выхватывает Соня, — Слышишь, Глеб, вы следующие, ничего не знаю…

И как она