– Моя тетя спит в зале, какого черта ты ломишься?! – прошипела я, скрестив руки на груди.

Решила использовать тяжелую артиллерию, лишь бы незваный гость в дорогой одежде ушел. Но он даже не думал уходить и неожиданно заявил:

– Твоя тети лежит в больнице, маленькая врушка.

У меня аж лицо вытянулось. И откуда у него такая осведомленность? Я уже не говорю о том, что мажор знал номер моей квартиры.

– Что тебе нужно, Женя? – спросила я серьезно и требовательно.

Я, правда, не понимала, что ему вдруг от меня понадобилось, после целого дня игнора?! Внутри даже проснулась настороженность, которая заставляла стоять на расстоянии от Молотова. Он выглядел не совсем трезвым… Мало ли что ему в голову взбрело?

– Я получил твой подарок, – наконец сообщил Женя. И таким тоном, будто это сразу все объясняло.

Обалдело уставившись на него, я хмуро выдала:

– Я не передавала тебе никаких подарков…

– И все же он дошел до меня.

Я поджала губы и даже не стала спорить, только бы не тянуть этот разговор. В тесном пространстве коридора мне было крайне тяжело выносить присутствие Молотова.

– Это просто бестолковый сувенир! Его сделали за пять минут на специальной машинке, так что не обольщайся…

– Нет, это не просто сувенир, Марина, – перебил он, понизив тон. – Это продуманный подарок, который явно сделан руками. Я не идиот.

– Слушай, я устала и хочу спать… – произнесла я с негодованием, нервничая все больше. – А тебя явно ждут на тусовке, так что уходи!

– Я не хочу на тусовку, – непреклонно отрезал Женя. – Я приехал к тебе!

Он неожиданно начал подходить, а я синхронно попятилась, по-прежнему скрещивая руки. Вот только быстро наткнулась на шкаф.

– Зачем?..

– Извиниться за то, что вел себя как мудак, – ответил Молотов, удрученно поджимая губы и останавливаясь совсем рядом. – А еще… сказать спасибо. Мне никто и никогда не дарил ничего подобного.

Растерянно глядя на него, я парировала:

– Мог бы… отправить смску!

Он так пристально смотрел мне в глаза, что мурашки выступили на коже.

– Я должен был подойти…

– Нет, ты правильно все делал, – выдала я, мотнув головой. – Еще не хватало тебе подходить к прислуге!

– Глупая. Думаешь, я тебя стеснялся? Нет. Я хотел сделать тебе больно! Поэтому и поцеловал ту девчонку.

Внутри внезапно прошел всплеск гнева. Резко шагнув в сторону, я обошла Женю и громко усмехнулась.

– Так ты решил, что сделал мне больно?! – воскликнула снисходительно. – Решил, что я убежала, увидев, как ты сосешься с очередной телкой?! Да мне плевать, Женя! План не удался – мне не больно! Не больно, ясно?!

В глазах начали собираться предательские слезы. Я дернулась в сторону кухни, чтобы он не увидел их, но неожиданно оказалась прижата к стене. Точнее к груди Молотова, который стиснул меня в крепких объятиях.

– Пусти меня! Пусти! – требовала я, вырываясь, царапая ногтями его куртку.

– Почему ты злишься?! – спросил он жестким тоном, взяв мое лицо в руку. – Ты ведь считаешь меня конченным бабником, хотя я ни разу, ни разу, сука, не привел при тебе в дом ни одной телки! Я хотел наказать тебя… Но в итоге сам себя опрокинул. Я жалею, Марин! Не надо было так…

Женя прижался губами к моим губам, настойчиво проталкивая язык и не позволяя мне вырваться. Его желанный вкус с привкусом алкоголя попал внутрь меня, мгновенно опьянил, обезоружил. Руки, упирающиеся в широкие плечи парня, ослабли и я начала отвечать, издавая то стоны, то всхлипы…

49

Женя

Ее мягкие теплые губы поддались, влажный упругий язычок переплелся с моим и башню окончательно снесло. Зарывшись рукой в шелковую копну темных волос, я прислонил Марину к стене, жадно нащупывая пояс халата. Без труда развязав его, пробрался под тонкую ткань топа и скользнул ладонью по изгибу талии.

Кожа моей девочки покрылась мурашками. Ее сладкий стон прошел сквозь меня, провоцируя резкий и мощный прилив крови к паху. Она была слаба передо мной, на вид сильная, но внутри такая хрупкая Марина Воронцова – именно это осознание уничтожало нахер весь контроль! Делало меня слабым перед ней. Внутри так полыхнуло, что тело затряслось в короткой судороге.

– Блядь, Марина, меня пиздец кроет от тебя! – вытолкнул я сквозь зубы, оторвавшись от ее губ. – Сам не пойму че делаю…

Сильнее зарывшись пальцами в волосы, я начал возбуждать Марины поцелуями в шею. А она неожиданно уперла ладонь мне в плечо и рвано произнесла:

– Не надо, Жень… Ты напился!

Я замер, будто меня битой огрели по голове.

– Я тебе завтра все тоже самое скажу! – отбрил, посмотрев ей в глаза.

Они были влажными, в них отражалась растерянность, но в следующий момент – сверкнул холод. Марина отвернула лицо и, максимально отстранившись, сказала:

– Тебе лучше уйти…

– Ты же не хочешь этого, – упрямо прохрипел я. – Я знаю!

Она не ответила, только снова попросила:

– Пожалуйста, уйди.

Блядь… Я жалил взглядом ее щеку, не желая ослаблять объятия, даже не думая отступать. Сколько можно?! Шаг вперед – два назад… Осточертели эти качели!

Но тут до меня дошло – гребаный поцелуй на веранде не выходил из головы малышки. Она не могла вот так сразу принять меня с распростертыми. Поплыть и довериться. Она – умная девочка, знающая себе цену, и я должен был уважать это. Она не виновата, что я, долбоеб, все испортил…

Резко втянув носом воздух, я заставил себя отстраниться от Марины, игнорируя осадок, который свинцом собрался в животе. Делая шаг назад, чуть не раздавил ключи от гелика. Оказывается, они выпали из кармана, пока я находился в запале.

Подхватив брелок с пола, я угрюмо двинулся к двери, но едва успел взяться за ручку, как сзади раздалось:

– Погоди… Ты что на машине приехал?

– Да, – постно отозвался я, не оборачиваясь.

– Пьяный?..

– Плевать.

Я дернул дверь на себя, а Марина внезапно оказалась рядом и вцепилась в мой локоть, не позволяя выйти.

– Ну конечно, хорошо же быть сыном губернатора! – осуждающе воскликнула она. – Не глупи, я вызову тебе такси.

Глянув на нее с холодом, я непреклонно высвободил руку.