Успела вовремя, под самое начало шоу.

— По тебе кое-кто соскучился, Лина, — услышала голос Абрамова. Он нарочно будто говорил громко. — Заждался.

— Ну прости… Не смогла сразу вырваться… Я исправлюсь, милый, — вторил ему слащавый голос Лины.

— Эй, не так быстро, это не я соскучился по тебе.

Я чуть толкнула дверь, и увидела, как ее обступают мужчины в форме. Лина заметалась, но попала в жесткие объятия представителей органов власти. Железные браслеты застегнулись на белых нежных запястьях.

— Извини, что браслеты не золотые, — усмехнулся муж, провожая воришку на выход.

— Что происходит?! Кто вы такие? — извивалась Лина, взвизгивая и вырываясь.

— Вы обвиняетесь в краже денег и драгоценностей из сейфа Абрамова Давида Альбертовича.

— Каких драгоценностей?!

— Вот этих самых, фамильных, — муж указывал на ее шею и руки, где сверкали украшения, — ты даже не побоялась их надеть на прием. И я предупреждал, чтобы ты держалась подальше от моего дома и моей семьи. Ты, видимо, мимо ушей пропустила мое предупреждение.

— Давид, это не твои фамильные драгоценности, это подделка, копия… Я просто хотела покрасоваться в похожих цацках, где бы я взяла настоящие? Я не грабила тебя! — не сдавалась Лина, пытаясь доказать свою невиновность.

— Грабила. Есть видео, где четко видно, как ты подчищаешь мой сейф. Уводите ее.

— Ты блефуешь! Нет у тебя никого видео! Да-а-вид! Я не виновата!

Но ее уже никто не слушал. Здоровенные парни потащили воровку к двери, она шла, семеня ногами, всхлипывая.

Я выдохнула с облегчением. Проводила взглядом шипящую Лину, которую уже тащили через холл. А потом пошла в столовую и распорядилась убрать один прибор. Он как раз был лишним, ровный счет не получался.

— Ну что, дорогая, — обнял меня Давид, целуя в шею. — Точка поставлена. Больше можешь не бояться пакостей от Лины. Ее теперь закроют надолго.

— Как ты ловко ее, — присвистнула я и обняла Давида за шею, любуясь его довольной улыбкой, — хорошо, что она сюда пришла. Если бы ее арестовали у нее дома, мы бы лишились такого шикарного представления.

— А ты у меня кровожадная, — улыбнулся Давид в ответ, обнимая меня за талию и притягивая к себе. — Но имеешь право. Теперь она получит то, что заслужила.

— Не представляю ее в тюрьме, — покачала я головой, — сложно такое вообразить.

— Тем не менее, — ухмыльнулся Давид, — воровство у нас карается по закону. Кто ж ей виноват?

— Знаешь, она попыталась уколоть меня.

— О чем ты? — муж всмотрелся мне в глаза с такой искренней заботой, которая не давала никаких сомнений в нем.

— Назвала меня размазней за то, что простила тебя и поверила, что ты не поступишь со мной так, как в прошлом. Ты же не считаешь меня размазней?

— Эльза, я тебя считаю своей любимой женой и матерью своего ребенка, какая размазня? — покачал он головой, обхватывая мое лицо и целуя в губы. — Была бы ты гордой и ушла бы в закат, разве бы мы стояли сейчас тут в обнимку как одна семья? Так какая разница, кем тебя считают?

— Ты прав, — пробормотала я и растворилась в новом поцелуе, оставляя вопрос про тест ДНК на потом.

Прием прошел на ура. Только Давиду пришлось объяснить Михаилу Громову, куда вдруг исчезла его спутница. Мужчина сказал, что наймет своей девочке самого лучшего адвоката. Его право.

А наше право — добиться реального срока, чтобы Лина не ушла от ответственности.

После ужина все вышли в сад, чтобы посмотреть фейерверк. Мы стояли рядом с родителями и сыном, который при каждом залпе радостно вскрикивал, подпрыгивая на руках своего отца.

Когда гости разошлись и осталась только родня, я все же решила поставить точку в вопросах ДНК.

— Давид, ты все-таки сделал тест на отцовство? — не удержалась я от вопроса. Давид удивленно посмотрел на меня. — Ну… Маму свою, может, попросил?

— Нет, никого не просил и не делал. В письме отца он уже был. Помнишь, я нашел письмо, когда мы после отпуска обедали в доме моей матери? Но мне не нужен был тест с самого начала. Я же сказал, — нахмурился он, — даже если бы это грозило мне потерей акций, черт с ним, я бы не стал тебя так унижать.

— Это я хотела сделать тест, — вдруг призналась свекровь, когда услышала наш разговор. — Даже с Линой обсудила… Я же тогда в контрах с тобой была. Но потом передумала. Ну какой тест? Абрамовские глаза я узнаю среди тысяч глаз! И тест не нужен.

Так вот оно что. Я хотела было разозлиться на свекровь, но ее глаза были такими искренними, что не поверить было невозможно.

— Мам, — покачал головой Давид, — давай больше без сюрпризов, иначе это будет последний, — пригрозил ей.

— Упаси боже, я обожаю вас всех, но тогда меня просто бес попутал. Вы меня простите?

— Я думаю, что вы имели право на сомнения, Инна Леонидовна. Главное, что все хорошо закончилось. В следующий раз я вам тест на день рождения подарю, — пошутила я и рассмеялась.

Мой смех подхватили и Давид с матерью, и мои родители.

Но громче всех смеялся наш сын, сверкая знаменитыми Абрамовскими глазами!

Эпилог

Эльза

После приема в честь воссоединения семьи жизнь наша наладилась. Лину отправили в женскую колонию на четыре года, справедливо осудили за кражу фамильных драгоценностей. Дали бы еще больший срок, если бы мы заявили на нее за порчу крема, от которого на руке Давида остались небольшие шрамы.

Но мы не стали портить ей жизнь окончательно. Давид договорился с бывшей, что осуждена она будет только по одному преступлению. Взамен она обещала после выхода из мест, не столь отдаленных, уехать за границу и больше никогда не появляться в нашей жизни.

Вскоре мы забыли о ней, наслаждаясь нашим счастьем и ценя каждый момент.

* * *

Я разложила на столе некоторые кухонные принадлежности, которые мне понадобятся для записи личного блога «Ужин для двоих». Этот блог родился из воспоминаний о поездке на море. Тогда мы с Давидом приготовили равиоли с сыром и повеселились.

Спустя месяц решили снова приготовить романтический ужин, заранее купили огромную кулинарную книгу с поварскими рецептами всех стран. Выбрали наугад и попали пальцем в венгерский суп Бограч с копчеными свиными ребрышками.

Было вкусно и снова весело. И тогда Давид предложил — давай записывать нашу готовку на видео, чтобы потом пересматривать. Видео увидела ненароком наша няня Алина, с которой я сдружилась. Она смеялась от души и