В глазах рябит от слез, но я стараюсь идти ровно, не подавая вида, что меня эта ситуация задела.

- Настя потеряла телефон, а мой разрядился. Я пытался его найти… Мы прочесали этот порт раз десять… Она ревела, а я ничего не мог сделать. Все твердила, что папа ей недавно этот телефон подарил и что за эту потерю ей влетит.

Нас все потеряли, конечно же. Когда я в таком растрепанном и потерянном состоянии привез Настю домой, то получил от твоего московского отца по ребрам.

Я шумно вздохнув растерянно смотрю на обманчиво спокойное лицо Тимура. Я уверенна, что внутри у него сейчас буря, но он ее старательно сдерживает.

- За что? – шепчу стирая слезу.

- За то, что он подумал то же самое, что подумала ты вначале рассказа… - блуждая по моему лицу глазами Тим явно подметил мое состояние. Видимо мои эмоции были видны невооруженным глазом.

- И срать он хотел на мои объяснения.- продолжает вновь затягивая сигарету и выдыхая дым - Испуганные Настюхины глаза и ее всхлипывания «папа, прости я накосячила, я виновата» сделали свое дело. Ее потащили на осмотр к гинекологу, меня отпиздили.

Я не смотрю в его сторону.

Закрыв глаза ладошкой пытаюсь прийти в себя.

Настя ни разу мне не рассказала об этом случае… Бедная моя девочка…

- Поэтому думаю, что Громов будет против наших отношений. – продолжает Тим.

Ненадолго повисает тишина, которую мне не чем прервать. Нет ни единой мысли, которую бы я могла вставить в разговор. Тишину прирывает голос Тимура.

- Знаешь, а ведь Ник тогда мне тоже не поверил, потому что Настино блеяние было настолько двусмысленным…

- Я не знала, Тим…- шепчу растерянно и тянусь за поцелуем. Агачев выбрасывает сигарету и выдохнув дым целует меня в щеку.

- Да я почему-то не удивлен. – хмыкает закидывая в рот мятную подушечку.

Вытягиваю из его рук пачку и зубами выдавливаю себе две.

- Как в рекламе?- усмехается, дергая бровью.

- Хочу по надувать пузыри – бурлю разжевывая жвачку. Мне хочется унять напряжение улыбкой, но ничего не получается.

А Тимур вполне расслаблен. Он громко смеется, притягивая меня к себе.

Пару секунд мы снова идем молча. Я обдумываю услышанное, а Тим видимо погрузился в воспоминания.

- И сильно тебе тогда досталось от моего отца? – осторожно возвращаюсь к теме.

- Да уж неплохо…- грустно улыбается, бросив в мою сторону короткий взгляд. – Твой отец не херово готовился к взрослению дочерей- иронично дергает бровями переводя случай в шутку. А мне не смешно. Мне неприятно, что все получилось именно так.

- А Арина? Она что не могла подтвердить…

- Не могла… Она же уехала… Только мозг мне потом парила, что я правда мог…- громко вздыхает смотря себе под ноги – Мне тогда поверила только Лилька. После гинеколога все выдохнули, но никто даже не извинился перед Настей. Напугали девчонку до смерти…

В груди неприятно стягивает.

- А перед тобой? – останавливаюсь и вскинув брови жду ответа.

- Только мама твоя. Она вообще все время молчала, словно не знала, чью сторону принять. Дерьмовый в общем случай…- заключает пожав плечами.

Неужели наш папа настолько накрутил ситуацию, что интерпретировал ее именно так? Может... Они повод давали взглядами, например? Может Насте Тимур нравился и она подолгу на него смотрела. Боже, она же как раскрытая книжка. Совершенно не умеет держать лицо! А может...наоборот?

Я осмысливаю все сказанное тревожно осматривая любимые черты.

Может ведь быть такое, что Настя нравилась Тиму?

О, нет... Я не буду туда лезть, иначе додумаю такого, что в итоге заряжу парню по щеке.

Вновь анализирую случай, придвигая одну мысль к другой, пытаясь получить логический вывод.

-Стой! -выкрикиваю потому, что пазл в моей голове никак не складывается.- а почему папа будет против, если всем стало ясно, что ничего плохого не было?

Тимур шумно выдыхает и осторожно заглядывает мне в глаза.

Он что-то сделал тогда...

Я внутренне напрягаюсь.

Что ты натворил, Агачев?

-Да потому что как только стали известны результаты я с удовольствием вмазал твоему отцу. Знаешь ли не только у него кровь горячая...

Вмазал.Моему.Папе...

А вот это уже ого-го!

Я увожу взгляд в сторону и дальше мы снова идем молча.

Я гружусь.

Сильно.

Настроение, словно корова языком слизала.

Вот тебе и случай, о котором молчит весь дом. Понятно, о таком не захочется вспоминать…

Забрав Соньку с садика мы стараемся идти быстрее, на сколько в моем случае это возможно, потому что Лилька просигналила нам о скором прибытии транспорта.

Мне поручено сидеть с Сонькой в комнате Тимура, ведь он не переезжает. А вещи семьи Рязанцевых будут перевезены сегодня.

Меня не покидает горькое чувство, которое поселилось после рассказа. Теперь я на собственной шкуре понимаю, что это такое, когда от тебя все отворачиваются. Но мне повезло, что от меня отвернулись далеко не все и я быстро встретила хороших и преданных людей в окружении которых мне стало очень уютно и спокойно.

А вот Тима поддержала только сестра.

Мы заходим в дом.

Я, ковыляю на кухню попить воды. От услышанного меня еще больше взвинчивает. Я сейчас так мечтаю о прохладном бассейне. Мне надо снять напряжение, полежать и собраться с мыслями. Но это случится точно не сегодня.

Болезненной походкой приближаюсь к графину с водой.

- Может все-таки в больницу поедем? - слышу сухой голос Ника. Он вырастает в проеме двери и стальным взглядом проходится по моим убитым коленкам. Я замираю со стаканом в руках.

- Нет, все в порядке…- выпаливаю трусливо. Дрожащими пальцами хватаюсь за графин и наливаю в стакан воду. Мне не нравится его настроение.

Таким суровым я его еще не видела.

На кухню заходит Тим и подходит ко мне, протягивая пустой стакан.

-Мне тоже, пожалуйста налей- смотрит на меня влюбленно. Он находится так близко ко мне, что неловкость зашкаливает. Ведь папа смотрит на нас и измеряет взглядом сначала меня, выбивая из моей груди весь воздух, затем переводит его на Тимура.

- Пиздец вы, конечно…- бьет по нервным клеткам грубым голосом.- Стоило мне впервые оставить вас вместе в одном доме, вы сразу в койку…

Я нервно выдыхаю и поставив стакан виновато опускаю глаза в пол. Ему что, Лилька рассказала?

- Никит, давай без Яны поговорим- примирительно говорит Тим.

- Я сам решу…- гремит отец.

Я не решаюсь поднять