Я могу злиться, даже врезать ему, но правда останется правдой — Венера люто ненавидит меня.

— Какой заботливый друг…

— Представь себе. То, что ты сделал… это за гранью любого понимая. Ни одной бабе этого не понять и не принять. Если ты рассчитываешь, что она сможет тебя простить и у вас есть хоть какой-то шанс восстановить семью, то ты идиот, который ни черта за эти два года не понял.

— А что бы ты сделал? — мне просто любопытно, что этот благодетель сейчас выдаст.

— Я бы сказал жене правду, — говорит он сразу. — Горькую, сука, но правду. А не притаскивал бы ребенка своей, прости господи, и не всучал бы жене! Да, я бы однозначно сказал правду, а там бы уже будь что будет. Я не трус.

Он думает дело в трусости… Ну, если трусость в том, что я боялся потерять свою жену, то да — я трус. Варе я и так няньку бы нашел. Я хотел, чтобы моя жена не свихнулась с горя. Варя тогда была спасением. Хотя я проклинаю себя за связь с Дариной.

Сейчас я кое-что понял про него.

— Значит, ты ее не любишь. Если бы ты рассказал ей… то ты ее не любишь.

В его взгляде я улавливаю то, что я попал в самую точку.

Не любит он свою жену. А наверняка любит Венеру.

Есть ли у них что-то есть… не стану спрашивать. Я не хочу его убить прямо здесь. Он мне еще нужен.

— Моя жизнь — не твое дело. А Венера доверилась мне. Я против нее не пойду. Делай, что хочешь. Но тебе придется попотеть, что найти ее, — открывает дверь своей машины, но не торопится садиться. — Однако… я могу сделать тебе одолжение. Я спрошу Венеру снова. Если она скажет, что готова с тобой поговорить, то я скажу тебе, а если нет… — пожимает плечами и садится в машину.

Езжай, ублюдок, езжай.

Я все равно ее найду.

Алексей

После разговора с Ладомирским я решил вернуться домой.

Мне срочно с женушкой моей нужно поговорить.

Как она только узнала…

Я дома с Венерой не говорил. Может, в машину диктофон подкинула. Черт знает. Она могла. Да и неважно, как это произошло.

Открываю дверь ключом, влетаю в прихожую, снимаю обувь.

Слышу, как она бежит сюда из гостиной.

— Леш, а ты что вернулся? Что-то забыл? — подбегает ко мне и смотрит невинными глазами.

Не выдерживаю. Даю ей пощечину. Несильную.

Никогда я ее не бил, но сейчас сдержаться не могу.

— А… Что ты… З-за что? — плотно прижимает ладонью к своей щеке и смотрит как на чудовище, с подступившими слезами.

— Не знал, что ты такая подлая, Геля, — рычу вкрадчиво.

А ведь она могла, если узнала, просто поговорить со мной, обсудить все! Нет, она решила стукануть Ладомирскому, чтобы достичь своей цели.

Я знаю. Это тупая бабская ревность. И ей нет оправдания. Я, черт подери, все для нее делаю. Для нее и для детей. Когда она забеременела, я поступил благодарно. Женился, забрал с собой в столицу. Второго ребенка я не хотел. Она пошла на хитрость, солгала, что пьет таблетки. Детьми меня решила к себе накрепко привязать. Помимо этого все ее закидоны терпел, глупые страхи. Но это… Это предательство.

— О чем ты говоришь?

— Лучше не зли меня. Я и так на пределе, Ангелина!

— Ударишь меня снова?.. За что?

— Я знаю, что ты позвонила Ладомирскому. На какой черт ты это сделала?! — ору я, а из ее глаз брызгают слезы. — Отвечай! — за плечи ее хватаю, встряхиваю.

— Это… это ты во всем виноват! Я узнала… узнала…

— Что?! Что ты узнала?!

— Что ты с этой Венерой… — кривит лицо, всхлипывая.

— Ну?! Что?!

— Ты ей помог сбежать от мужа. Зачем?! Я дура по-твоему?! Я знаю… все знаю…

— Ни черта ты не знаешь! Я помогал Венере!

— Да у тебя с ней что-то есть!

— Что у меня может быть с ней?! Она в тысяче километрах отсюда, курица ты тупая! Ты понимаешь, что ты меня этим только утопила? Понимаешь или нет? У меня теперь будут проблемы! Большие, твою мать, неприятности! — отпускаю ее, слегка отталкивая.

Поворачиваюсь к ней спиной и тру лицо ладонями.

— Леш… Леш, прости меня… — захлебываясь слезами, произносит Геля. — Я просто хотела, чтобы ты перестал… Мне стало так обидно…

— Все, хватит, — прихожу в движение, быстро надеваю обувь. — Я так больше не могу.

— Что… что это значит, Леш?! Куда ты пошел? Куда?!

Бросается за мной, за локоть хватает.

— Квартира останется тебе. Вторая машина тоже, — говорю ей. — Я ни у тебя, ни у своих детей ничего отнимать не стану. Буду жить за городом, на даче, — Геля по-прежнему смотрит непонимающе. — Я подаю на развод.

Глава 5

— Нет... — судорожно выдыхает Геля, припав спиной к двери. — Ты хочешь со мной развестись?! Серьезно? — истерит она. — Из-за того, что я выдала твою подружку ее мужу?

— Ты предала меня, Ангелина.

— Я тебя не предавала! — вскрикивает она. — Я не говорила ее мужу ничего такого! Я сказала, что лишь видела вас вместе в тот день.

— А обо всем остальном он догадался. Ты ведь подсказала, — цежу сквозь зубы.

— Я не хотела, чтобы у тебя были неприятности!

— Поздно об этом думать. Все, отойди.

— Нет, мы поговорим! Как ты можешь вообще думать о разводе? У нас двое детей!

Знал, что она о них заговорит. Она же считает их гарантией, что я никуда не денусь.

В данный момент даже смотреть на нее не могу. Я разочарован как никогда в своей жизни. От жены я не ожидал удара.

— И что? Я не перестану быть сыну и дочери отцом. Мы будем видеться. Я все равно целыми днями работаю. Видеться будем по выходным. Я буду их забирать к себе, если это будет удобно, и они захотят. Содержать я вас буду по-прежнему. Что не так?

— Как у тебя все просто, — нервно усмехается Ангелина. — Признайся, ты только и ждал удобного момента развестись со мной... Это из-за нее, да?