Расстояние – главное преимущество относительно небольших городов. Всего двадцать минут по свободному городу до квартиры. Итого на сборы примерно час. Соответствующее темно-синее платье-футляр с открытыми плечами было приготовлено заранее, как и туфли оттенка нюд, аккуратные часики, тонкие серьги-цепочки. Вечерний макияж в легком варианте, "натуральные" локоны, на которых рука уже набита и бегом обратно. Через два часа в выставочный зал вошла уже не уставшая женщина в таком виде, будто целый день драила квартиру, а высокая красавица, достойно смотревшаяся бы и на красной дорожке. Еще через двадцать минут прибыла Романовская, переодевшаяся в легкий брючный костюм цвета морской волны.

– Ну вот, теперь весьма достойно, – похвалила начальница Ульяну. – Обычно от девушек Ромки сплошные неприятности, но тут он просто молодец.

Неприятности какого плана бывают у Ромки, Ульяна уже знала, и очень надеялась, что когда-нибудь найдет коса на камень. Потому что выставить любовницу в неглиже с платьем в руках – это верх наглости и какого-то злого цинизма. Видите ли, она не успела собраться, а он не оставляет в квартире посторонних. "Быть любовницей Ромки почти как служить в десанте", – подумала девушка.

Молодые художники, ошалевшие от первой выставки, пусть и на троих, смотрели на входные двери круглыми глазами и тряслись от страха. Впрочем, это был потрясающий шанс заявить о себе. Но и тут было одно но, одному из парней Ульяна сильно понравилась, и со свойственной творческим натурам экспрессией он решил добиваться Музы. "Муза" становиться музой не желала и всячески отмахивалась от намеков и вздохов, пытаясь донести сквозь кружащий голову туман успеха молодому человеку, что быть вдохновительницей восходящего художника хоть и заманчиво, но не для нее. Тем более вот становиться моделью в стиле ню ей никогда не хотелось. Поэтому для нее этот проект был тяжелым еще и с личной стороны: приходилось и горе-поклонника отшивать постоянно, и не проговориться про того Саше. Она пока не понимала полностью характер Ковыльского, и не хотела нечаянно быть поводом к конфликту. Тем более, что художник изводил морально, только в руку вцеплялся мертвой хваткой, пылко убеждая в своих чувствах. Да куда уж этому богемному до настоящего варвара?

"В деревню. Карету мне, карету", – мечтала Ульянка о завтрашнем утре, встречая первый поток – журналистов. Местные сплетники прибыли на небольшую пресс-конференцию, как гордо значилось в программе. "Все как в Москве, только масштабы несколько скромнее".

Худо-бедно выдержав небольшую атаку, скорее, ради приличия, "акулы пера" с радостью встретили посетителей выставки, с нетерпением ожидая появления хоть кого-то из высшей лиги. Вот тогда читателям, листателям и подписчикам станет гораздо интереснее – кто с женой, а кто с любовницей, а если одновременно с обеими, материал вообще будет мега-крутым. Ульяна отошла проверить запасы напитков, и разговаривала в углу с главным от кейтеринговой компании, когда к ней приблизилась Вероника, про которую девушка не вспоминала уже давным-давно.

– Ну-ну, как раз твой уровень, – ехидно сказала та. – Обслуживающий персонал, как и ты. Вырядилась тут. Думаешь, кто-нибудь приличный на тебя клюнет? Да и вообще не понятно, как ты устроилась на это теплое местечко! Ромка обычно от своих подстилок подарками откупается, – и настолько зло прозвучали эти слова, что стало абсолютно понятно – блондинку не взяли даже на место "подстилки". Но ответить не удалось, Ульяну окликнула Валерия Максимовна, которой срочно понадобилась помощница.

Вероника же уплыла с видом королевы осматривать картины, а на самом деле рисоваться перед публикой. В это время Романовская вдохновенно рассказывала одному из гостей о том, как именно эта картина будет чудесно смотреться в его гостиной. Конечно, с автографом художника. Естественно, Ульяна сейчас прикрепит табличку о продаже и никто не сможет ту перекупить. Да, копии точно не будет. Радостный художник, тот самый, что хотел заполучить себе музу, опять попытался приобнять девушку. Приходилось стоять и улыбаться перед спонсорами, а потом можно будет и оторвать руку. Желательно, вместе с головой.

Как раз в это время в зал вошли Роман с Сашей, и их появление Вероника пропустить не могла. Улыбаясь, приблизилась к мужчинам, расцеловалась с Ромкой, который и был главной жертвой ее обаяния, его другу только лучезарно улыбнулась, стараясь выставить декольте на грани приличия повыгоднее. Ковыльский не терпел таких панибратских штучек. А по брюнету никогда не понятно – рад или не рад, всегда ведет себя свободно, а порой даже вольно. Вдруг Александр ощутимо напрягся и прищурился.

– Саша, спокойно, все нормально, – хлопнул его по плечу друг, что заставило блондинку проследить за взглядом "конюха". А тот смотрел строго в сторону Романовской с компанией и сжал челюсти.

– Сейчас совсем хорошо станет, – голос прозвучал раздраженно, и мужчина двинулся в зал.

Рома тут же двинулся за другом, проигнорировав Веронику, будто она пустое место. Женщина с открытым ртом наблюдала, как Ковыльский похлопал по плечу художника, и тот шустро убрал руку с талии Ульянки. Романовский, засунув руки в карманы, просто наблюдал.

Ульяна чуть не подпрыгнула, когда сзади раздалось глухое и раздраженное:

– Настоятельно советую убрать руку с талии этой девушки. В противном случае конечности можете и лишиться.

Художник перевел испуганный взгляд на здоровяка, который буквально вырос у них за спиной. Поспешно руку убрал и отошел на пару шагов.

– Молодец, – прокомментировал Ромка. Валерия Максимовна вскинула брови и бросила неодобрительный взгляд.

В долю секунды на талию легла другая рука – тяжелая и обжигающая даже сквозь одежду, и девушка оказалась прижата к твердому мужскому боку. У Вероники упала челюсть и чуть брови не потерялись в челке.

– Рада, что заглянули, – взяла себя в руки Романовская. Мужчинам повезло, что покупатель разборок не застал, иначе обоим была бы выволочка. – Саша, я очень прошу, веди себя прилично.

– Да я вообще паинька, – он сверлил взглядом художника, у которого, наконец, проснулся инстинкт самосохранения – творческая личность предпочла ретироваться. – Только не свое трогать не нужно.

– Саша, успокойся, он тебе не конкурент, – Ульяна попыталась успокоить его.

– Конечно, не конкурент, – хмыкнул Ковыльский. – Валерия Максимовна, когда можно забрать Ульяну?

– После закрытия, – строго произнесла та. – И завтра нужно будет проконтролировать, чтобы убрали лишнее из зала.

На это мужчина только тяжело вздохнул, ждать