Интерлюдия госпожи Мэй Со Юн

- Госпожа Мэй, нашему клубу критически важно иметь свой зал для тренировок! – выпаливает здоровяк Мин Чул.

- У вас есть зал для тренировок. – отвечает ему Со Юн, сплетая пальцы рук перед собой. Она оценивает сидящего напротив взглядом. Школьник, который весит почти восемьдесят килограмм и каждый из этих килограммов состоит из сухих мышц, перевитых между собой как корабельные канаты. Мин Чул, председатель клуба «Дракон Утренней Свежести». Традиционные единоборства страны, тхэквондо, хапкидо, тансудо, комдо, сирым – все эти течения объединились в клубе Мин Чула.

- Да, но эти! – палец Мин Чула тычет в сидящего рядом с ним парня в очках, который сидит, скрестив ноги и читает книгу, так, словно бы и не находится в кабинете председателя Судсовета.

- Эти со своими глупостями – они занимают половину времени. При этом – самого нужного времени. Сразу после окончания уроков! В результате страдает обучение членов нашего клуба. Очень неудобно, когда между окончанием урока и тренировкой – два часа. И домой не уехать и не отдохнуть.

- Во-первых не «эти», а такой же клуб, как и у тебя, Мин Чул. – закрывает книжку парень в очках: - а во-вторых…

- Я никогда не признаю вас за «такой же клуб»! Вы – еретики. Не патриоты своей страны. – складывает руки на груди Мин Чул.

- Знания могут приобретаться из разных источников. Иногда полезней всего обучаться именно у врага. Что было бы со страной, если бы наша нация не обучалась, не брала пример со своих соседей и старших товарищей? – парень с книжкой поправляет очки средним пальцем, уперев его в переносицу.

- Боевые искусства – это больше чем просто движения руками и ногами, это – дух. – качает головой Мин Чул: - пойми это уже. Когда ты учишь кэндо – ты проникаешься путем меча. Но именно японского меча! Каратэ – японское искусство, кэндо, айкидо и дзюдо – тоже японское. Наши страны воевали столетиями, японцы нам не братья. А вы обучаетесь иноземным искусствам. Есть же корейские искусства, вместо кэндо – комдо, вместо дзю-до – хапкидо, вместо каратэ – тхэквондо. А вы, для вас просто нет ни родины, ни флага! Бокс, капойэра, сават, муай-тай, джиу-джитсу, что там еще у вас? Это же просто салат какой-то.

- Если движение эффективно, то оно эффективно вне зависимости от границ и национальностей. Тело человека устроено одинаково, вне зависимости от расы или мировоззрения. Я человек мира, Мин Чул, границ больше нет. Мы живет в двадцать первом веке, а ты – неандерталец. Неандерталец, который пытается отжать у моего клуба часы занятий в спортивном зале.

- Это я – неандерталец?!

- Мин Чул! Фенг! – чуть повышает голос Мэй Со Юн. Повышает едва-едва, но этого достаточно – главы клубов замолкают. Мэй наслаждается тишиной. Двумя секундами тишины. У нее зверски болит голова, вчера вечером все накопившееся за две недели – решительно потребовало разрядки, и она снова позвонила Пангу. Снова переоделась, натянула парик и снова до утра куролесила по барам и забегаловкам, нарочно выбирая те, что попроще. Настроение было – напиться в хлам. И конечно же, у нее получилось. Так что сейчас каждый звук вызывал у нее головную боль, чего уж тут говорить про этого Мин Чула, который грохочет тут словно у себя дома. Кроме похмельного синдрома и желания упасть прямо тут и свернуться комочком, попросив всех оставить ее в покое – кое-что еще не дает ей покоя. Бон Хва. Этот проклятый Бон Хва, преследует он ее, что ли?! В одном из баров, в подвальном помещении на окраине города – она встретила его, он сидел прямо у стойки и вовсю развлекался с двумя легкомысленными девицами, которые раздражающе громко хохотали на его шуточки, а он – нагло лапал их, ничуть не стесняясь окружающих. Хотя… никого особо там и не было, только она и Панг. А этот Бон Хва – еще и подмигнул ей! Нахал. Скотина. И почему голова так болит?

- Пожалуйста прекратите тратить мое время. – говорит она, закрывая глаза: - помещений в школе ровно столько, сколько есть. Вынуть из кармана два новых спортзала я вам не могу. У вас и так есть специальный зал для единоборств с этими вашими, борцовскими коврами и грушами. Вы можете проводить занятия там одновременно, он же достаточно большой. Если речь о времени…

- В мире нет спортзала достаточно большого, чтобы мы занимались с этими под одной крышей. – складывает руки на груди Мин Чул: - из уважения к студсовету я не буду называть их теми словами, которые они заслуживают.

- Напомни мне, с каким счетом закончился прошлый товарищеский матч? – прищуривается Фенг и поправляет очки: - а может проведем еще один, а? За право выбирать время тренировок в зале для единоборств? Вы, консерваторы – цепляетесь за свои замшелые традиции, вы же как та лягушка в колодце – не видите, что мир вокруг меняется. Проснись, Мин, открой глаза – вокруг уже давно не Империя Утренней Свежести, на реках не плывут кобуксоны, монголы не осаждают наши границы. Ты и такие как ты – динозавры. Знаешь, что произошло с динозаврами? Они вымерли.

- Ну все! – Мин Чул встает и разминает плечи: - нарываешься, Фенг? Давай…

- А ну – сидеть! – голос Мэй звучит как удар хлыста и главы клубов – замирают. Никто не может вызывать гнев госпожи Мэй в частной школе имени Генерала Ли Сун Сина. Хотя бы потому, что формальным председателем Студенческого Совета является глава Совета Опекунов. А это значит, что Первый Заместитель Председателя Студенческого Совета, госпожа Мэй Со Юн – на самом деле тут самая главная. Поссориться с ней – значит вызвать на свою голову многочисленные неприятности, она вполне могла волевым решением загнать клубы в старый спортзал, где придется таскать маты, устилая пол перед занятиями, а самим матам лет сто уже наверное. Да еще старый спортзал находится в старом корпусе, а тот почти не отапливается. И душевые там не работают. Много чего может сделать госпожа Мэй, потому лучше