Бах!

Суповые тарелки закончились. В ход пошли плоские блюда. Сразу по три штуки. Гора битого фарфора увеличивалась на глазах.

У Ксюшиной мамы по щекам текли слезы. По слезинке на каждый предмет из любимого столового набора. Его им с отцом на свадьбу подарили, а теперь он на ее глазах превращался в груду цветного мусора.

– Убегу! – Бах! – Живите сами со своим… как его там? Павлом, вот!

Отец взмахнул рукой, показывая жене, чтобы она подключилась к убеждению неблагодарной дочери. Вырастили на свою голову принцессу. Избалованную и своенравную, против воли родительской решила выступить.

Неблагодарная! Еще и вредительница, портит дорогое имущество.

– Ксюшенька, – смирившись с потерей сувениров и сервиза и утерев слезы, мягко начала мама. – Павел вполне симпатичный молодой человек. Перспективный…

– Вот и выходи за него сама!

Бах!

– Но я не могу… – мама растерянно развела руками. – Я уже замужем за твоим папой.

– А ты разведись!

Бах!

– Я тебе разведусь! – Виктор выскочил из–за стола, заметался по столовой, пригрозил жене кулаком. – Я тебе так разведусь!

Жена тоже забегала. Следом за мужем.

Одна Ксюша не двигалась с места. Прищурив глаза, решала, что полетит на пол следующим – кружки или графин.

Бах! Бах!

Рухнули миленькие кружечки.

– И вообще я беременна! Вот! – выдала и бахнула об пол графин.

Бах!

Родители встали на месте, как вкопанные.

Мама вскрикнула. Отец схватился за сердце. Побледнел.

– Что–о? – Проревел шепотом, но с такой интонацией, что Ксюше стало страшно. Впервые за вечер. – Кто… Кто отец?

Зря она придумала про беременность. Родителям стало плохо, сразу обоим. Схватились за сердца, повалились на диван.

А у папы были наполеоновские планы. Он только вступил в должность мэра, через несколько лет планировал занять губернаторское кресло, поэтому и просил дочку выйти замуж за достойного их семьи человека. По–хорошему попросил, а она вон что творит.

– Никто… я пошутила… – сдулась девушка.

Не смогла Ксюша больше бороться с родителями, рисковать их здоровьем и жизнями. Все–таки она любящая дочь. Уступила, вышла замуж за историка, всю себя посвятила детям.

Вот только муж жертвы не оценил, загулял, кобелина, со студенткой. Начхал на жену, детей, тестя–мэра и репутацию их семьи.

.

Ксения догадывалась, что у супруга есть любовница, только доказательств не было. Да и ей, честно говоря, было все равно на его похождения. Дети отнимали у нее много сил и времени, муж что есть, что нет – без разницы.

Но когда посторонний человек сообщил ей, что у ее мужа есть любовница…

Коллега Гриневича, Наталья Ионовна Глухарь, зав. кафедрой, была женщиной мудрой, пытливой, и с высоты своих прилично прожитых лет видела людей насквозь.

Едва Полина Огородникова переступила порог кафедры, а Павел Ильич представил ее своей ассистенткой, Глухарь все поняла с первого взгляда на эту парочку. А потом не раз видела, как эти двое уезжали на его машине после работы.

Сто процентов между ними была любовная связь, Наталья Ионовна никогда не ошибалась с выводами.

О своих наблюдениях Наталья Ионовна рассказала Ксении. Встретила ее «чисто случайно» на детской площадке и как давай рубить правду–матку о ее благоверном. И ведь ни слова неверного не сказала, всё по существу, да в подробностях.

Ксюша мужа никогда не любила, замуж вышла по расчету отца, после долгих уговоров и шантажа.

Сколько раз между супругами была близость, можно было посчитать на пальцах одной руки. Детей Ксюша родила для себя, чудесные детки получились, слава богу не в отца, а в деда по линии матери.

Но после просветления Натальей Ионовной женское самолюбие Ксении было задето. Она собрала детей, поехала к родителям, там горько плакала, рассказывая маме о предательстве. Папы в это время дома не было, у него предвыборные встречи с избирателями, он денно и нощно пропадал в поездках по региону.

Мама утешала обманутую дочь, вздыхала, говорила, что все мужики козлы, кроме ее мужа, отца Ксении, конечно, он исключение.

Вот только знать папе о кобелиной сучности зятя не стоит, потому что у него выборы и сердце.

Чернышов привез шефа домой поздно вечером, сердечко радостно застучало при виде Ксении, его тайной безответной любви, но одного внимательного взгляда в ее прекрасные, но заплаканные глаза ему хватило, чтобы понять все.

Он улучил момент, когда Ксюша осталась одна, подошел, спросил, кто обидел дочь мэра. Кто посмел?

И так участливо спросил, так искренне, проникновенно, что Ксюшино сердечко снова дрогнуло, и она вывалила Андрею свою обиду.

А он утешил. Как мог. По–мужски.

Уж слишком долго он ждал этого момента – присвоить женщину, о которой мечтал столько лет.

Глава 33

Наше время

Андрей едва дождался, когда вся семья Хватовых уснет. Он жил в домике охраны, из его окна просматривался весь двор и часть хозяйского особняка.

Как только во всех окнах дома потух свет, он выдержал еще полчаса, затем тихонечко, прислушиваясь к тишине и практически не дыша, поднялся по лестнице на второй этаж. Ни одна половица не скрипнула под его ногами, с достоинством выдержала сто двадцать килограмм охранника.

Чернышов прошел мимо одной двери, второй, третьей. Остановился возле четвертой.

Приложил ухо к деревянному полотну. Тихо.

Надавил на ручку, чуть толкнул дверь.

В свете ночника он увидел женскую фигуру с младенцем на руках. Ксения с сыном, прижатым к груди, сидела на кровати. Умиротворённый взгляд был устремлен в окно, на полную луну.

Святая дева Мария, – с восхищением и трепетом в груди пялился Чернышов на представшую ему картину. Его любимая женщина была прекрасна в сиянии ночного светила.

– Можно войти? – спросил он шепотом.

Ксения повернула голову, красивые губы дрогнули в приветливой улыбке. Кивнула.

Не дыша и не чувствуя