- Я не вернусь. Ложись спать без меня.

- А где ты? – в голосе послышались капризно-требовательные нотки.

- Ложись спать. Я приеду, когда смогу.

Он услышал недовольное сопение в трубке.

- Ты изменяешь мне? Ты у очередной своей бабы? – градус истерики повысился.

- Думай, что хочешь.

Он отключил вызов, потом поставил телефон на беззвучный режим, так как Инесса стала названивать ему каждые пять минут. Отключать телефон побоялся, так как договорился с врачом, что тот позвонит, если что-нибудь случится с Татьяной.

Максим сидел и думал, как ему быть. Везти сына к себе домой не стоит. Мальчишка и так перенес шок, а еще попадет в незнакомое место, где ему явно не будут рады. Оставаться здесь с сыном, пока Татьяна не поднимется и ее не выпишут? И что будет потом? Как они будут жить? Через час душевных метаний Максим решил, что завтра заедет домой, возьмет все необходимое, потом заедет на работу, напишет заявление на отпуск, в котором он не был четыре года.

Глава 14.

Глава 14.

Витька проснулся ближе к вечеру. Мальчонка поднялся, протер кулачками свои глазки и внимательно посмотрел на Максима, который присел перед его кроваткой на корточки.

- Здравствуй, сын. Извини, мы слишком долго не виделись.

- Папа, - сказал Витя, продолжая рассматривать его.

Он был такой серьезный, что Макс невольно улыбнулся, такой вот маленький мужичок. Витька не капризничал, а поднялся, сам взял свою одежду и с детской неловкостью стал одеваться. Макс наблюдал за ним и продолжал счастливо улыбаться.

- Ты кушать хочешь? – спросил Максим, лихорадочно соображая, чем можно кормить маленьких детей.

- Да, касу. Мама вечелом валит мне касу, с колеткой, - на полном серьезе кивнул мальчишка.

- Ну пойдем, что-нибудь придумаем, - ответил Макс, лихорадочно соображая, что значит «колеткой».

Максим взял сына за руку, и они подошли к кухонному уголку, инспектируя холодильник и полки шкафчиков. Они вместе варили кашу, нашли «колетку», которая оказалась вкусной куриной котлеткой, достали еще йогурт, потом вместе ели, мыли посуду. Потом Витька стал показывать Максу свои игрушки. Через пять минут они оба ползали по полу, гоняя свои машинки по «гоночному кругу», нарисованному на плотных листах картона, сталкиваясь машинками и смеясь. Макс умирал от счастья, ему давно не было так хорошо, он никак не мог поверить в то, что у них с Таней есть такой замечательный сын. Он обнимал его, валялся с ним в обнимку по полу «колбаской», от чего сын звонко смеялся, дышал его детским вкуснейшим запахом и вновь млел от счастья.

После десяти вечера Витька стал клевать носом. Макс напоил его молоком с печеньками, помог переодеться в ночную пижамку с жирафиками, потом вместе читали сказку. Это было такое счастье, что у Макса перехватывало горло от слез. Он вновь и вновь прижимал ребенка к своей груди и целовал его макушку. О том, что их дочери могло бы быть уже шесть лет, старался не думать.

Телефон продолжал надрываться. К Инессе подключилась мать, которая засып а ла его сообщениями с требованием немедленно перезвонить и прекратить трепать ей нервы. Утром Витька проснулся рано и пришел к Максу на диван, лег рядом. Это было такое блаженство, прижать к себе теплое тельце сына, что у Макса снова забилось сердце с неимоверной скоростью.

Они снова вместе приготовили завтрак, поели.

- Витька, предлагаю такой вариант, - как со взрослым начал говорить Максим и видел, что сыну это нравилось, который на полном серьезе сдвигал свои бровки, кивая в знак согласия. Как же он сейчас был похож на него. - Сейчас мы заедем в одно место, я возьму кое-какие вещи, потом мы поедем ко мне на работу, я попрошу одного важного дядю, чтобы меня отпустил в отпуск. А потом мы поедем к маме, узнаем, что нам расскажет врач.

- А потом?

- А потом мы поедем гулять. Ты хочешь гулять?

- Да! – на мордашке сына искрилась неподдельная радость.

Еще вчера Максу пришлось испытать настоящий «детский» допрос, где папа был так долго и не приходил к ним. Про дядю Борю мальчишка сказал, что «он мой дедуська, всегда маме помогай, игяй со мной, из садика забияй». Макс слушал детский не всегда понятный лепет и на душе стало легче – этот Борис Трубников был всего лишь другом.

Когда он вместе с Витькой, которого держал на руках, боясь отпустить хотя бы на миг, пришел к себе домой, к нему сразу же выбежала Инесса, которая замерла, когда увидела Максима с ребенком на руках.

- Максик, это что?

- Это мой сын. И ты не забыла? Я просил не называть меня Максиком.

- Откуда у тебя сын? – лицо Инессы сначала побледнело, потом покрылось красными пятнами.

- Ты не знаешь, откуда берутся дети?

- Откуда у тебя сын? Кто его мать? - она начинала впадать в истерику и кричала все громче и громче. – Я не потерплю в своей квартире каких-то детей. Унеси его туда, откуда принес!

- Закрой рот, - тихо произнес Макс. – Ты мне не жена и устраивать мне истерики не советую. И это квартира моя. Если до тебя это не дойдет, то сейчас соберешь свои вещи и свалишь отсюда, чтобы я больше тебя не видел.

- Ты? Ты что говоришь? Тебе какой-то ребенок не известно от кого важнее меня?

Она продолжала кричать, не замечая ничего вокруг.

- Ты не поняла? И не услышала меня?

Инесса продолжала бегать вокруг Макса, кричала и требовала убрать из квартиры этого ребенка. Макс сильнее обнял своими ручками шею мужчины, прижался всем телом, с испугом глядя на Инессу. Макс осторожно посадил мальчика на свою постель, открыл шкаф и стал доставать свои вещи, складывая их в большую дорожную сумку. Потом он взял сына на руки, перешел в кабинет, стал собирать свой рабочий ноут, доставал необходимые ему записи.

- Ты куда собрался, - вновь закричала Инесса, заметив его сборы.

Макс не стал ей ничего отвечать, хотя в груди уже распрямлялся гнев. Еще немного и он просто вышвырнет эту истеричку за шиворот из квартиры. Останавливало только присутствие сына, которого он мог напугать своей яростью. Не дождавшись ответа, Инесса выбежала в кухню и стала звонить Наталье Ивановне. Максу было все равно, что там говорила любовница, он не слушал. Он старался