Сдавленно сиплю:

- Это котик?

Моргаю, чтобы удостовериться, что это не оптическая иллюзия. Анжела с воодушевлением продолжает листать фото перед моим носом.

- Да, это мы с ним в ресторане. А вот, смотрите, в джакузи на небоскребе. Там такой крутой спа-комплекс открыли. А это романтический вечер в бунгало в лесу, нам таких милых лебедей налепили. А это я высунулась из лимузина... Нет, это другое.

Я молчу. Из груди рвется истерика. Прикусываю кончик языка, чтобы не заорать и с хрустом ломаю под столом карандаш.

Котик слишком уж похож на моего любимого мужа.

- Вы узнали его, да?

- А? – вздрагиваю от неожиданности.

- Да, вижу, что узнали. Это же тот самый! Ну Семирадский... - Подмигивает мне с таким заговорщическим видом, будто своими скабрезными фоточками приобщила меня к закрытой жизни небожителей. – Он какое-то ваше медицинское начальство.

- Да, узнала, конечно. - Отворачиваюсь, чтобы скрыть волнение. – Известная личность...

- Ну вот, а для меня он просто котичек, мой милый сладкий симпапусик... – Анжела ласково проводит по экрану, будто котичек её услышит.

- Значит, вы хотите губы? – Спрашиваю ледяным тоном. – И котик не возражает?

- Нет, что вы, он только за. Он такой затейник, вообще...

Чтобы не слушать истории про затейливого котика и не выдрать когтями свеженькие импланты из Анжелиной груди, с грохотом отодвигаю стул. Иду к холодильнику с препаратами.

- А как давно вы... встречаетесь? – кровожадно осматриваю содержимое полок. Вдруг завалялся цианид, я бы вколола ей пару доз. Или хотя бы ядреная просрочка, чтобы Анжела умерла в муках, покрываясь зелеными прыщами.

- Три месяца уж, даже чуть больше. Это он мне на день рождения подарил, - сжимает грудь в руках и радостно трясет ей перед моими глазами.

Моё сердце трепещет где-то в горле, повторяя вибрацию силикона. Вот так, значит... А на ремонт в детской денег у нас нет.

«Понимаешь, Лилёк, сейчас столько затрат, нужно планировать бюджет грамотно».

Сглатываю, чтобы найти в себе силы и оторваться от щедрого подарка, в котором уместились и дизайн-проект, и новая кровать для Дениса, и даже обои с шелкографией.

- М... Представительный мужчина он у вас. Как он вас дождался, в его-то возрасте...

- Нет, он женат. Но жена не стенка, подвинем, – снова идиотский смех, от которого меня передергивает.

- Понятно, - сухо замечаю я. – И хотите сразить его наповал переменами во внешности?

- Да, нужно что-то провокационное, дерзкое, такое, - щелкает пальцами, пытаясь подобрать слова, - сексуальное, но трогательное. Он обещал эти выходные провести со мной.

Надо же, какое совпадение!

Даст ис фантастиш все-таки состоится и вовсе не с горячими немецкими мужчинами, как я предполагала.

- Дерзкое и провокационное, значит. - Держу в руках упаковки с филерами. – Думаю, я смогу вам помочь. У вас будут самые сексуальные губы из всех возможных. Проходите на кресло.

Будут тебе губы. Такие большие, что тебя через трубочку придется кормить! Ничего крупнее горошины не влезет.

***

Спустя пятнадцать минут Анжела, глядя в зеркало, неуверенно трогает свои губищи пальцами, будто не веря, что они настоящие. Слегка приоткрывает рот, это выглядит так, будто в движение пришли два гальванических вареника, и вопросительно смотрит на меня.

- Не переживайте, это отёк. - С добродушной улыбкой говорю я. - Скоро пройдет. На вас же все заживает. Как на суке, то есть собаке. Простите...

Засовываю руки в карманы и отворачиваюсь, чтобы скрыть улыбку.

Желание пациента для нас закон! Формально, меня даже не в чем упрекнуть. Я просто хорошо сделала свою работу.

3. Хочу специалиста и печенье

Падаю в кресло, сжимая виски руками.

Я не готова к новости, что у моего супруга есть любовница. Нет!

Он не мог так поступить со мной, он слишком честный и принципиальный. Может быть я просто истеричка, которая накручивает себя?

Прикрыв глаза снова прогоняю перед мысленным взором случившееся.

Факты неопровержимы. Надежды на то, что у Игоря есть брат-близнец с таким же именем, нет никакой!

- Извините, - в дверь просовывается голова очередной пациентки. – Можно заходить?

- Я не знаю... – сдавленно хриплю, погружённая в свои мысли.

- В смысле? – женщина опускает глаза в листочек, который держит в руках, и задумчиво шевелит губами. – Мне к косметологу... Вы врач Лилия Михайловна?

Мне очень хочется выпихнуть пациентку в коридор, запереть дверь на ключ и позвонить Игорю. Прямо сейчас! Топать ногами и орать. Визжать в трубку так, чтобы у него в глазах полопались капилляры и разорвались к чертям барабанные перепонки.

Но эту соблазнительную картину вытесняет воспоминание о сурово сдвинутых бровях нашего главврача Гуляева. Нет, если истерить, то не на работе! Я подожду до вечера, а пока подумаю, что делать дальше.

Вздохнув, поправляю бейджик на халате:

- Заходите... Да. Я врач Лилия Михайловна.

Мои руки не дрожат, когда я кисточкой наношу пилинг. Но взбесившееся сердце колотится так, что хочется включить радио, чтобы заглушить его стук.

Перед глазами, как кадры из немого кино, бегут тошнотворные сцены с участием моего мужа. В локациях, которые выдала пустоголовая любовница.

Вот котик лежит в джакузи, Анжела массирует ему спинку, а мы с Денисом дружно пропалываем грядки на даче свекрови.

А это пьяный котик в гостинице кормит виноградом лебедя, свернутого из полотенца, а другой рукой хлопает Анжелу по заднице, пока я уезжаю навестить сына в летнем лагере.

Котик любуется ночным городом из окон лимузина, а потом зарывается в грудь Анжелы лицом...

- Ой, - раздаётся с кресла. – Щиплет же...

- Простите, - бережно промакиваю уголки глаз пациентке и укладываю сверху ватные спонжи, чтобы она не видела моего расстроенного лица.

Внутри всё горит от обиды.

Я завидую одиноким женщинам, которых никто не обманет. И молоденьким девушкам, которые, в ответ на предательство, могут упорхнуть в новую жизнь, гордо вскинув подбородок.

А что делать мне?

Смахиваю одинокую слезу с щеки и думаю о том, что лучше бы Олег Альбертович Гуляев мечтал о штатном психологе, а не томографе.

Сейчас мне, как никогда, нужна помощь специалиста, который скажет, какая я сильная, состоявшаяся и мудрая. А потом шепнёт на ушко, что всё будет хорошо