Хорошо, Петр на проёб в работе переключил, я там пар спустил. А с этими двумя разобрался иначе. Сделал так, что одна теперь сидит на жопе ровно и не отсвечивает, а второй исчез со всех радаров.

Свою жену-вертихвостку домой вернул уже через сутки. Всего лишь пригрозил ей, что взял выходной и лечу к ее родителям, мол, соскучился. Тут же прискакала ретивой козой назад и получила в охранники пятидесятилетнего Эдика, который мало того, что абсолютно несговорчив и неподкупен, так еще обо всех шагах объекта докладывает начальству. Вот Тамара и бесится.

А Пригожина я сослал на Белое море, к своему хорошему знакомому, который занимается подготовкой и натаскиванием телохранителей. Попросил Антоху уделить Николаше особо пристальное внимание и не жалеть абсолютно, вплоть до больнички. Пусть герой-любовник немного в себя придет и вспомнит, зачем его нанимали.

Да и Варваре он тут пока совершенно не нужен. Пусть девочка лечится спокойно.

В курсе я, что она на развод подала, как и знаю о том, что они с племянницей с квартиры, снимаемой Пригожиным, съехали.

Я обо всех их перемещениях в курсе. Евдокимову команду дал: аккуратно и незаметно за ними присматривать. За старшей, чтоб не геройствовала и спокойно лечилась. За младшей, чтоб в школе не обижали, – хотя там уже некому. Прокуратура и менты зубами в ушлое руководство школы вцепились. За новые звездочки на погонах они там камня на камне не оставят. Всё перешерстят.

– Томочка, твой Пригожин, – копирую улыбку крокодила, возвращаясь к разговору с супругой, – отправлен на переподготовку, так как очень плохо сдал последние зачеты. Бестолковые работники мне ни к чему. Если тебя не устраивает то, как справляется Эдик, я попрошу поездить с тобой самого Петра. Как на счет моего начбеза? Его кандидатура устроит? Позвонить?

Указываю подбородком на мобильный телефон, лежащий на краю стола.

– Нет, спасибо, – недовольно фыркает дорогая жена и поджимает губы. Наверное, чтобы не выматериться. – Я твоего Евдокимова на дух не переношу.

– Зря, – отвечаю совершенно искренне. – Он профи своего дела. Ничего не упускает из виду. Особенно то, что от него или от меня пытаются скрыть.

Замечаю, как со щек Тамары резко спадает румянец, и киваю на выход.

– Иди, Том, съешь еще десерт, раз он у Жанны удался. Можешь даже мою порцию взять. Тебе же за фигурой следить не нужно.

Глава 27

ТАМАРА

– Тамара Игоревна, вам чай подать или кофе? – интересуется Жанна после приветствия.

– Чай. И лимон на тарелку нарежь.

– Конечно. Сейчас всё сделаю.

Домработница шустрой егозой убегает выполнять распоряжение, а я, протяжно выдохнув, опускаюсь на стул.

Настроение не то, что на нуле, оно третью неделю на минусе. И чем дольше я не могу сделать этот чертов аборт, тем этот минус становится жирнее.

Словно сглазил кто!

Гадские клиники и врачи будто сговорились. Сначала обещают: «Конечно, приезжайте! Мы вам непременно поможем!». А стоит приехать, как все идут в отказ. «Нет! Простите, но с вашими показателями мы не можем взять на себя такие риски!»

Риски у них! Они не могут!

А у меня не риски?! А я могу?!

Да у меня такая жопа подкрадывается, что нервы канатами натянуты и звенят!

Беременна от нищего любовника! Хоть стой, хоть падай.

И это при наличии законного супруга, которому нагулянного дитятку на шею хрен повесишь! Тут же отправит делать тест. Хотя нет, лично отвезет и рядом стоять будет!

А всё потому, что Крылов, будто предчувствуя моё попадалово, весь этот год сексом со мной занимается исключительно в презервативах. А после моего возвращения из «поездки к родителям» вообще от исполнения супружеского долга отказывается.

Я уж и так к нему, и этак. И с вином, и с массажем, и с заигрываниями!

Хрен бы там!

То голова у него болит, то работы много, то устал бедненький!

Ломается так, будто это он – капризная баба, а не я!

Жанна возвращается с чашкой душистого чая и лимоном. И хоть так поднимает упадническое настроение.

Последнее время вкусовые рецепторы будто с ума сходят. Хочется то сладкого, то соленого, то кислого, то всего и сразу. Прямо как сейчас. Вот и радую себя, как могу. Посыпаю лимонные кружочки сахаром и от предвкушения, как же мне сейчас будет вкусно, сглатываю наполнившую рот слюну.

– Мама, доброе утро!

– Привет, Максим, – киваю сыну.

Пока он общается с Жанной по поводу завтрака, подхватываю ломтик, сворачиваю его пополам и макаю в соль. Отправляю кисло-сладко-соленую прелесть в рот и едва не мычу от удовольствия.

Хоть какая-то радость в жизни.

– Ты ж вроде лимоны раньше терпеть не могла, – обычно зависающий в телефоне сынуля сегодня оказывается не в меру глазастым.

– Так это когда было, – отмахиваюсь, отслеживая появление в дверях столовой супруга.

Это надо было до такого докатиться, чтобы взять и сбежать из супружеской спальни в кабинет и ночевать там на диване? Вот что за человек, а?!

– Доброе утро всем, – здоровается Демьян.

– Привет-привет, – киваю ему и тут же поворачиваюсь к Жужечке, которая напрягается при виде Крылова. Ласково ее уговариваю. – Не надо, моя девочка, не рычи на папочку. Он у нас хороший.

– Блть, Том! – взрывается Демьян, портя своим психом всем завтрак. – Какой к ебени матери я твоей безмозглой блохастой шавке папочка? Прекрати нести чушь!

– Жужечка не блохастая! – встаю на защиту своей собаки.

– Спасибо, что хотя бы с безмозглой не споришь, – тут же язвит он по другому поводу.

Вот весь Крылов в этом!

Матерится, как сапожник. Ведет себя, как гопник. И все кругом виноваты. Один он прав. Хорошо, Жанна почти своя, привыкла к его похабным выкрутасам. А чужие люди послушают – скажут совсем чокнутые. Со стыда сгореть можно!

– А я спорю, Дема! – хлопаю ладошкой по столу. – Жужечка – не безмозглая! Она – умная девочка! Вот например…

– Умные собаки на хозяев пасть не разевают, Тома, – самым хамским образом перебивает он меня, не давая закончить. – Они их уважают и защищают.

– Вот Жужа меня и защищает. Потому что ты вечно с недовольным лицом ходишь, – поджимаю губы.

Крылов переводит взгляд с меня на мою малышку, морщащую носик, потом с нее на меня и, едко усмехнувшись, выдает