- Выходи, - снова приказал Максим. – Поговорим завтра.

Мать схватила свою сумочку и вышла из машины, с силой захлопнула за собой дверцу, но Максим снова не отреагировал. Инесса сидела тихо и боялась сказать хоть слово. Она видела мужчину в таком состоянии впервые и реально испугалась. Через минуту они остановились у своего дома, Инесса поспешила выйти, чтобы Макс не кричал на нее. Потом он вышел, закрыл дверь, щелкнул сигнализацией и пошел в подъезд. Инесса семенила следом за ними. Она не успела переобуть туфли, ее сапожки, в которых приехала на этот чертов бал, остались где-то в гардеробе, хорошо, что хоть шубу успела взять.

Макс открыл дверь квартиры и чуть не захлопнул ее перед носом Инессы. Она успела подставить руку и возмутиться. Он повернулся, сморщился, словно только что заметил ее. Мужчина кинул ключи на тумбу, снял дубленку, ботинки и пошел в кухню. Он достал из холодильника бутылку воды и долго пил ее прямо из горла, не закрыв холодильник. Инесса тихой мышкой ушла в комнату, разделась, пошла в спальню. Она поняла, что сейчас трогать его опасно. Девушка долго лежала в постели, ожидая, когда он придет спать. Но Макс сидел в темной кухне, прислонившись спиной к стене и иногда бился о нее затылком.

Он и сам не понял, что сегодня произошло. С ним не было ничего подобного, даже когда Татьяна сказала, что подала на развод, когда он вернулся в пустую квартиру и не увидел ее вещей. Он словно заморозил все свои эмоции, превратился в равнодушный кусок дерьма. Наверное поэтому он так слишком равнодушно-спокойно принял тот факт, что рядом с ним появилась Инесса. Он позволил ей жить с ним, смотрел, как она спит на половине постели, где ранее спала его Таня. Иногда он замечал за собой, что ночью тянется обнять свою жену и просыпался, когда рука накрывала аппетитную грудь любовницы. Он ненавидел себя, ненавидел мать, ненавидел Инессу, но продолжал жить в этом мире, который создал для себя сам. Долгих четыре года он существовал, а не жил. Он смирился, что теперь с ним рядом другая, принял ее, даже смирился с частыми явками своей матери к ним в квартиру, где она пыталась навести свои порядки. Инесса иногда ему жаловалась, что хотела бы чувствовать себя хозяйкой, расставить мебель по своему вкусу или вообще сделать ремонт. Но приходила Наталья Ивановна и вновь указывала Инессе ее место, все чаще заявляя, что это ее квартира и они живут в ней по ее милости. На все это он смотрел с таким безразличием, словно это происходило в другой реальности, а не рядом с ним.

Слушая жалобы Инессы и видя, как мать командует их жизнью, Максим только сейчас начал понимать, почему Татьяна так старалась выбраться из этой золотой клетки под названием «элитная квартира». Постепенно, но он начинал понимать, почему у них так все произошло – Таня говорила ему, просила, а он не понимал ее, не хотел бросать налаженный быт, красивую картинку богатой жизни, не хотел начинать с начала, а пользовался тем, что ему дала мать. И жил он не своей жизнью, а той, какую ему придумала мать. Татьяна пыталась сказать ему, что она хочет жить по своим правилам, правилам их маленькой семьи, но он не слышал ее, не понимал. И Таня отступала, закрывалась от него. И что же произошло, когда она потеряла ребенка? Он поговорил с врачом. Тот только сказал, что причиной был какой-то сильнейший стресс, с которым организм Татьяны не смог справиться. Она же хотела ему что-то сказать, когда он был у нее там в больнице, он же видел по ее глазам, в которых плескалась такая концентрированная боль, что ему самому становилось больно. Ему бы спросить – что случилось на самом деле, а он только целовал ее пальчики и говорил, что все будет хорошо. Сейчас бы их дочери было сколько? Он даже уже не мог сказать, сколько бы было лет их девочке, просто эти года слились в одни вязкий клубок, из которого нет выхода. И после больницы Макс не услышал Татьяну, привез ее в их квартиру. Он видел, как она не хочет заходить в ванную, избегает лишний раз оставаться там надолго. Боялась оставаться дома одна, поэтому снова стала уезжать в свои клубы, возвращаясь домой поздно. Как она меняется в лице, когда мать стала приходить к ним в гости. И он тогда даже не задумывался, почему вдруг у мамы проснулась такая забота о Тане. Но замечал, что после таких визитов Тане становилось еще хуже. Он снова не услышал ее, когда она попросила купить квартиру и уйти отсюда.

Он был готов лупить себя кулаками по лицу, но было поздно.

И как он повелся на эту Инессу, которую, по факту, ему подсунула мать? Да, она красивая, но на этом все ее достоинства заканчивались. Она была огонь в постели. Но вот никакого родства души с ней он не чувствовал, был с ней, как с пластиковой куклой. Да, ему завидовали мужики, говорили, что ему повезло найти такую красотку, но вот его сердце оставалось рядом с Инессой совершенно спокойным, даже безразличным. Ее совершенно не интересовали концерты, выставки. Говорить с ней было не о чем. Она только каждый раз просила дать ей денег на ту или иную шмотку, без которой она просто не может выйти к подругам. Он иногда пытался рассказать ей о своих проблемах на работе. Обычно его Татьяна слушала его, задавала правильные вопросы, и он находил на них ответы. А Инесса просто слушала его и глупо хлопала ресницами. Она все время тянула его на какие-то встречи, в рестораны и ему это очень быстро надоело и он просто стал посылать Инессу с ее желаниями и капризами, прекратил давать деньги на наряды, только на продукты. Когда он предложил ей съездить на берег реки, чтобы просто посидеть у костра, Инесса смотрела на него такими глазами, словно он предлагал ей голой залезть в муравейник или облиться дерьмом.

Почему он допустил, чтобы его жизнью распоряжалась мать? Ведь он смог же сделать то, что хотел – жениться на Таньке, даже когда мать устраивала ему истерики. Он тогда был влюблен и никого не слушал. Да, он благодарен матери за то, что вырвала его из лап смерти, что была с ним, давала ему все самое лучшее. Но он вырос, у него