После ужина мы вышли посмотреть на мою «лимонницу», как он ее назвал. Машинка стояла чистенькая, ее не только починили, но и помыли, поэтому сейчас она выглядела так, как будто только-только сошла с конвейера.

— Почему «жучок»? — спросил Елисей, когда я погладила капот кончиками пальцев. Это только кажется, что это «просто машина». Ласка и любовь нужны всем, даже механизмам.

— Не знаю. Я как-то ехала на автобусе мимо салона и увидела ее. Она была выставлена на продажу, и я весь день о ней думала. А потом пошла и взяла кредит… и вот, теперь мы вместе.

— Она?

— Машина. — Я улыбнулась. — И нет, имени у нее нет.

— Можем придумать.

— Ты ее уже назвал. Лимонница. Значит, Бабочка.

— Вот это фантазия у тебя, — восхитился Елисей.

— А как бы я иначе смогла стать дизайнером?

— И то верно. Но она же такая хлипкая…

— И юркая. Я как-то торопилась и на светофоре просочилась между машинами, чтобы повернуть. Ты бы на своем броненосце такое точно не сделал.

Он усмехнулся:

— Ну если с этой стороны посмотреть, то да. — Елисей мне подмигнул: — Хочешь прогуляться или посидим на веранде?

— Да можно и просто на крыльце, — я кивнула, и мы вернулись к дому.

На территории особняка Елисея все было очень ухоженным, по траве было видно, что газонокосилка здесь проходится регулярно. Возможно, поэтому стрекот кузнечиков доносился с той стороны забора. Где-то закричала какая-то птица, а Елисей вдруг смачно шлепнул себя по руке.

— Комар, — пояснил он.

— Да, есть у природы такая прелесть, — засмеялась я.

— Прелесть?!

— Ну-у-у… все в природе для чего-то созданы.

— Понятно для чего: кровь пить. Я про комаров, если что.

— Они не все пьют кровь. Есть те, которые вообще травоядные.

— Хорошо бы все они были травоядные.

— Да, было бы неплохо, — я запрокинула голову, глядя на звездное небо. Интересно, получится ли увидеть падающую звезду? В детстве мне всегда везло: если я видела ее на свой день рождения и успевала загадать желание, оно непременно сбывалось. Вот только сейчас я поняла, что к падению звезды пока не готова, потому что совершенно не представляю, что загадывать.

В прошлом году я задувала свечу и загадала свадьбу с Валерой. Видимо, свечи работают хуже звезд, или дело вообще не в них.

— Как тебе в голову пришла идея про глэмпинг? — спросила я Елисея.

— Не поверишь, письмо на почту упало. «Посетите наши незабываемые места и ваша совесть будет чиста».

— Все, рекламные слоганы будешь писать только ты! Никому больше я их точно не доверю!

— А себя?

Вопрос оказался неожиданным, и я замерла.

— Что? — переспросила, глядя на Елисея растерянно.

— Себя доверишь, Василиса Прекрасная?

Я кашлянула.

— Гм… не уверена, что правильно понимаю твой вопрос.

Он приподнял брови:

— Я же чувствую, что ты как будто… немного себя сдерживаешь.

— Ничего я себя не сдерживаю! — возмутилась я. — Просто я не привыкла как в омут с головой бросаться в отношения.

— Да я и не прошу тебя бросаться, — нахмурился Елисей. — Мне просто нужно понимать, я у тебя в принципе во френдзоне, или это временное.

— С чего ты такое взял?

— Потому что ты вроде и тянешься ко мне, но ближе не подпускаешь. И я не могу понять: интересен я тебе, или это просто курортный роман. Так, чтобы было с кем на деревенской дискотеке появиться.

— Курортный? — Я широко распахнула глаза. — А знаешь что?! Поеду я, пожалуй, домой!

Мне вдруг стало невыносимо обидно. Как будто я должна была сразу растаять от его поцелуев… хотя я и растаяла, в общем, и сейчас ругала себя за это. Вот же знала, что не стоило, как чувствовала. Потому что ну что еще может быть нужно такому мужчине, как Елисей, от женщины, которая ему нравится?

— Я тебя провожу, — поднялся было он, но я покачала головой:

— Нет. Провожать не надо. Я доеду сама, у меня теперь моя лимонница есть. За нее, кстати, тоже спасибо.

Елисей собирался что-то сказать, но я с потрясающей прытью запрыгнула в машину и завелась. Во всех смыслах. Мне хотелось как можно скорее уехать отсюда, и он открыл ворота, чтобы я могла выехать. Я даже не взглянула на него, когда сдавала задом, наехала на какой-то камень на дороге, но в этот раз обошлось.

До Лузянок я добралась с такой скоростью, что если бы мне встретились гаишники, я бы, наверное, лишилась прав. Тем более что у меня их с собой не было, они лежали в моей комнате, в бабушкином доме. Вместе со всеми документами.

— Ух ты! — сказал дядя Петя, когда я, подняв столб пыли, резко затормозила перед нашим теремом. — Вот это ты гонщица у нас, Василиска!

Я ничего не ответила, закрыла машину и бросилась в дом.

— Василисонька? Случилось что? — Бабушка выглянула из гостиной, но я только махнула рукой.

Во-первых, увидела, что они со Львом смотрят какой-то фильм, а во-вторых… во-вторых, мне сейчас ни с кем не хотелось говорить. Я забежала в комнату, включила свет, и…

— П-па-а-па-па-п-п-па-а-а-а! — с клекотом бросилась на меня перепуганная Глафира. Последнее, что я успела увидеть — это яйцо на своей кровати и летящий на меня огромный белый шар с растопыренными лапами.

Ба-м-м-м!

Курица врезалась в меня всей своей массой, угодив клювом мне в лоб. Она отлетела в сторону, а я к двери, и под посыпавшиеся из глаз искры приложилась затылком о стену. На этом свет перед глазами померк.

Глава 12. Принцы и принципы

Хорошо, что я быстро пришла в себя, и ни Лев, ни бабушка не стали свидетелями неожиданной аварии. На лбу вполне могла вырасти шишка, затылку тоже досталось, но я куда больше переживала за курицу, хотя она вроде бы отделалась легким испугом.

— Василиса! Что за грохот?

— Все нормально, бабуль. В меня Глашка с перепугу