Следующие несколько минут я пытался применить все свои навыки целительства, чтобы заживить все раны на теле Шеалы. Очевидно, переломанные ноги требовали куда больше сил, но, к счастью, их состояние не угрожало ее жизни. Тем не менее куда больше беспокойства мне доставляли порезы, которые, похоже, были нанесены каким-то зачарованным инструментом, потому что полностью избавиться от них простыми способами у меня не выходило.

И, конечно же, отсутствие руки у ученицы заставляло меня морщиться от злости. Я понимал, что сейчас вернуть ей руку у меня не выйдет. Организм сам не сможет отрастить недостающую часть тела. А если подстегнуть ее регенерацию до такого уровня, то организм с большей вероятностью сожрет сам себя. Сейчас можно было только зарастить культю, чтобы избежать потери крови. И уже после заняться восстановлением. Возможно, придется вырастить ей новое тело, хоть для этого и потребуется много времени.

Либо…

— Учитель, — донесся до моих ушей шепот Шеалы, — а я знала, что вы придете.

— И ты не ошиблась, — тихо ответил я, продолжая заживлять ее раны. — Ты ведь знаешь, что я слишком жадный…

Договаривать я не стал, и лишь еще больше сконцентрировался на лечении. Но меня постоянно и настойчиво отвлекала Тьма, что все больше разливалась вокруг меня. Она медленно оплетала тело Шеалы. Совсем скоро Тьма приняла форму колыбели. Моя Тьма словно защищала ученицу.

— А помните нашу первую встречу, — вновь тихо проговорила Шеала. — Тогда вы тоже лечили меня…

— Помню, мелкая, помню, — невпопад ответил я, пытаясь понять, чего хочет Тьма.

Эта стихия еще никогда не была столь своевольна в моих руках. Можно было бы предположить, что Тьма хочет поглотить Шеалу, как она чуть не поступила с монстрами, которых я обратил в темных тварей. Но, вместо этого, она отгородила мою ученицу и словно ждала моих дальнейших действий.

Прикрыв глаза, я погрузился в себя, пытаясь достучаться до самых глубин, откуда и исходит моя Тьма. Туда, где она поселилась в моей душе. И стоило мне только достигнуть этого места, как я услышал шепот. Он был бессвязный, на тысячах мертвых языков. Любой, кто услышал бы подобное, сошел бы с ума, но не я. Я услышал в этом шепоте слова. Подсказки. Указания.

Открыв глаза, я уже иначе взглянул на ученицу. Я знал, что надо делать.

— Верно, — сам себе сказал я. — Тьма никого не отпускает. Из Нее все возникло, и все вернутся в ее Колыбель.

В тот же миг я выпустил в мир огромное, буквально колоссальное количество энергии, практически опустошая свой резерв. Все это нужно было, чтобы насильно пробиться к своему домену. Хватит ему прозябать и поглощать зеркальный недомирок. Хозяин хочет, чтобы его Колыбель вернулась к нему.

Долгие мгновения ничего не происходило, пока вся разлитая мной энергия разом не исчезла. И в следующее мгновение послышись оглушительный треск и звон разбитого стекла. Пространство за моей спиной было буквально разбито на множество мелких кусочков, образуя проход в такой знакомый и родной домен, который заметно разросся.

Стоило мне только вновь почувствовать связь с доменом, как я вдохнул полной грудью. Та самая недостающая часть меня наконец-то вернулась.

Секундой позже я приступил к делу. Одним движением я, не жалеючи, распорол свою руку острыми когтями. Пока рана не успела зажить, я быстро приложил ладонь к губам Шеалы.

— Пей, — приказал я ничего не понимающей ученице, которая тем не менее не смела ослушаться.

Девушка приоткрыла рот, и моя почерневшая кровь коснулась ее губ. Она струей текла ей в рот, и девушка жадно пила ее. Совсем скоро рана на моей руке зажила, и я приступил к следующему этапу. Чувствуя собственную кровь в ученице, я благодаря ей начал связывать Шеалу с моим доменом. С моей Колыбелью.

Одновременно с этим Тьма начала заворачиваться вокруг чародейки в кокон и утаскивать ее прямиком в домен. И совсем скоро Тьма, что разлита вокруг, закончит начатое мной дело.

— Я обещал тебе вечность, мелкая, — оскалившись, произнес я, смотря на то, как пространство начало медленно восстанавливаться, — и ты ее получишь.

Эпилог

* * *

Аварис.

Теперь, когда Шеала была в безопасности, я наконец-то позволил себе спокойно выдохнуть. Главная цель этого мероприятия была завершена, и осталось лишь разобраться с оставшимися помехами с чрезмерно длинными ушами.

К этому моменту Францесска уже успела оставить короля Народа Ольх в покое. Чар, опутывающих сознание эльфийского правителя, уже не осталось, но он не приходил в себя. Он оставался на месте, где его бросила Францесска, и пустыми глазами смотрел перед собой. Все, что осталось от короля Народа Ольх, — только физическая оболочка без капли магии.

Фыркнув, я коротким движением отправил режущее заклинание в эльфа. Хоть он и был для меня врагом, даже несмотря на его состояние, я не мог не проявить толику сочувствия. Самое паршивое для того, кто жил и правил, с точки зрения силы, закончить свою жизнь вот так. Как жалкая брошенная марионетка с разрушенным сознанием. Все, что я мог сделать, — подарить ему быструю смерть.

Через мгновение его голова покатилась по полу тронного зала.

Наконец я переключил свое внимание на единственного представителя Народа Ольх, что остался в живых в тронном зале. Этот чародей продолжал игнорировать наше присутствие. Он, не отводя взгляда, следил за носительницей гена Старшей крови.

Я спокойно подошел ближе. Теперь, когда связь с доменом восстановилась, я мог не опасаться никаких подлянок.

Вот только их и не было. Я смог спокойно подойти к эльфу и встать у него за спиной. У меня в руке тут же материализовался огненный меч, который я направил на эльфа. Но действовать я не спешил. Я ждал его реакции, ведь он не мог не почувствовать жар, исходящий от магического оружия.

— Бей, — послышался абсолютно спокойный голос эльфийского чародея. — Закончи это все.

И хоть соблазн был слишком велик, я не хотел делать поспешных действий.

— И что, не будет никаких проклятий в наш адрес? — с легкой иронией спросил я. — Или долгих рассказов о своем гениальном плане? Может хотя бы какая-нибудь ловушка напоследок?

Раздался тихий смешок эльфа.

— Весь этот мир — одна сплошная ловушка, — невесело произнес он, все же наконец-то повернувшись ко мне лицом. — А что касательно плана… Если он провалился, то