Геныч что-то недовольно пробурчал, но спорить не стал.

Бросив в палатку спальный мешок, я повернулся к чумазой принцессе в грязном бушлате и состроив самую похабную ухмылку, выдал.

— Даже и не знаю, как ты будешь справляться сразу с несколькими мужиками.

Ит-Ана обречено опустила голову, скрыв лицо длинными волосами.

Геныч заметив испуганно-удрученный вид девушки, подошёл к нам.

— Ну, а сейчас с ней что не так.

Мою шутку Геныч не оценил и обозвав меня придурком заставил, объяснить девушки, что без согласия, ни кто её не тронет.

«Кажется за последние дни, у меня сильно испортился характер, да и чувство юмора, порядком почернело».

Оставив Ит-Ану на пустоши вернулись в родной мир, я поехал сдаваться Марине, а Геныч в больницу навестить жену.

По дороге я размышлял о рабстве, точнее о одной из моих «суперсил» которую можно было назвать «порабощение», причём в отличии от обычных рабов, мои не могли, против меня восстать, причинить мне вред или отказаться выполнять мои приказы. Конечно точно я этого не знал, но буквально чувствовал, что всё так и есть.

«Конечно Генычу, я ничего приказывать не буду, зато с принцесской можно особо не церемониться, будет вкалывать за себя и ту девчонку».

Дома меня ждал небольшой скандал, моё распухшее лицо украшенное свежими шрамами, с криво наложенными швами и расвеченное чёрным, и синим, с добавлением цветов иода перепугало мою женскую половину семьи. Пришлось выдержать сначала крики, потом слёзы и небольшую истерику. И даже ультиматум от жены. В какой-то момент мне поставили условие, что бы я больше не смел даже появляться в мире Врат.

Пришлось напомнить, что те на кого я работаю, могут этого не понять и выписать такие штрафные санкции, что возня со стеклянным монстром, покажется мне разборками в детском саду в ясельной группе.

Отправив испуганную Дарью спать, прибег к старому испытанному методу, по успокоению женщин, заодно избавился и от своего стресса.

Утром несмотря на перекошенную физиономию поехал на работу, где встретил мрачного Жарова.

— Выкладывай.

Бросил я усаживаясь на свое кресло и стараясь, что бы это не прозвучало приказом.

— С Анькой все плохо. Химиотерапия не помогает. Доктор говорит, что есть какое-то швейцарское лекарство с которым он сможет начать новый курс лечения. Типа поможет облегчить боли и немного помочь, вот только стоит оно как крылатая ракета.

Нахмурившись, в задумчивости потрогал над бровью шрам.

— Сколько.

— Три мульта! И это только за первый двухнедельный курс!

— Ффу!

Шумно выдохнув ухмыльнулся.

— А я уж думал, что ты скажешь три сто.

Столько у нас найдётся.

Геныч вымученно улыбнулся.

— Сокол, ты же знаешь, что нет у нас столько денег.

— Зато есть у торгашей, что поедут через врата. Думаю нам придется ввести небольшой налог.

В глазах друга затеплилась надежда.

— Я уже придумал, кому может драг металл сбывать. Кстати сегодня же метнусь в Курган и сбагрю Танькино колечко.

— Это кому?

Оживился Геныч.

— Помнишь, Лёню Толстого, что под «локомотами» ходил?

— А-а-а! Это тот жирный «золотник»⁈

(Справка: «Золотник», человек скупающий золотые изделия, драгоценные камни у населения, не брезгуя и краденным. Сейчас такое явление почти отмерло)

— Но он же кажется завязал?

— Не совсем. Просто раньше он этим занимался под крышей «локомотов», а теперь на свой страх и риск, поэтому дело имеет, только с проверенными людьми. Он даже для прикрытия какой-то магазинчик открыл. Барыжит БУшными мобилами, ноутами, ну и ремонт конечно. Если не ошибаюсь, вроде «Тобол» называется сие достойное заведение.

Ещё до обеда, прямо из офиса, я отправился в Курган, предварительно созвонившись с Толстым, конечно по телефону, я ему не сказал, что у меня к нему за дело, но пару толстых намеков дал. Леня дураком не был и быстро сообразил, что мне от него надо и что за вопросы, я хочу обсудить. Геныч тоже рвался со мной поехать, но пришлось его оставить, так как из за последних событий мы и так подзапустили наш бизнес.

Через четыре часа, я припарковался возле здания с десятком вывесок, где между «Джинсами» и «Женскими аксессуарами», приткнулась скромная надпись «Тобол».

Магазин-мастерская выглядел не важно, видимо уборкой себя здесь не утруждали. Лёня, нашёлся сбоку от прилавка с прыщавым юношей, за столом заваленым микросхемами, корпусами телефонов и ещё множеством неопределяемого хлама.

Увидев меня Леня, вздрогнул и почему-то испугался.

«Что это с ним, вроде же заранее договорились».

— Леонид, добрый день.

Поздоровался, я как можно более доброжелательно.

— Д-добрый, Дима.

— Может потолкуем у тебя в берлоге.

Леонид вымучено улыбнулся и тяжело поднявшись, бросил куда-то в глубь магазина.

— Аркаша, посмотри тут, если что меня не для кого нет.

Юноша за прилавком с какой-то жадность, словно слона в зоопарке разглядывал меня.

— Вам помочь?

Мой простой вопрос, чуть не отправил юношу в обморок, он настолько побледнел, что мне показалось был на гране обморока.

«Что-то не нравится мне это всё. Не приготовил ли для меня Толстый ментовскую засаду. Нет не должен, не в его это стиле, да и ментов он на дух не переносит».

Успокоив, себя такими рассуждениями, всё же решил быть на чеку.

Кабинет Лени, был совсем небольшим и вмещал в себя старый продавленный диван, письменный стол, с стоящим на нём ноутбуком и пару облезлых кресел.

На стенах висело несколько выцветших постеров с группами популярных в девяностых.

— Леня, тебя же не пасут менты?

Толстый буквально полыхнул страхом, и я его почувствовал так же четко как запах застарелого пота от него.

«Хм, псионика усиливается, теперь я чувствую сильные эмоции».

— Да ты чо Курган, ты же знаешь за меня!

Теперь от Лени шёл целый шлейф различных эмоций, но лжи я в нем не почувствовал.

— Успойся Леонид, мы же друзья.

Улыбнувшись скупшику краденого, выложил из кармана кольцо на стол.

Пока Леня Толстый изучал кольцо, воткнув себе в глазницу складную ювелирную лупу, я пытался понять причину всеобщего страха.

«Неужели из за того, что я двадцать лет назад состоял в группировке „Курганских“, что в своё время в столице отличилась чередой громких и кровавых убийств. Так вроде я от них ушёл, прежде чем они стали плескать кровякой во все стороны. Хотя Лёня то об этом мог и не знать. М-да, его можно понять, живёшь себе спокойненько, скупаешь потихоньку краденое у