— Лампы долой! Лампы долой! — понеслось над рядами солдат.

— Ничего, ничего! — сразу прокричал капитан своим солдатам, чтобы успокоить их. И, отъехав поближе к стене дома, чтобы не попасть под новые болты, добавил: — Поводья я могу держать и левой рукой.

Хоть и раны были пустяковые, и Лаубе с конём остались в строю, но оказавшийся рядом с Волковым ротмистр арбалетчиков Кальб произнёс, как будто оправдываясь:

— Я бы пострелялся с ними, да ведь не видно подлецов городских.

Но это было лишнее, Волков как бывший арбалетчик это и сам понимал — как и то, что снизу очень непросто поразить тех, кто стреляет сверху.

А тут прибежавший из авангарда ротмистр срывающимся от волнения голосом почти прокричал:

— Господин генерал, дальше по улице люди, линий пять, не меньше, улицу перегородили!

— Это не Брюнхвальд? Не наши? — сразу спросил Волков.

— Не узнал, позабыл спросить, — растерянно отвечал Кольбитц.

— Так узнайте! — рявкнул на него генерал. И тут же стал озираться, ища в темноте мушкетёра. — Вилли! Фон Флюген, найдите мне капитана Вилли.

Но искать его не пришлось, молодой капитан уже был рядом с генералом, и тот приказал:

— Капитан, стоять тут нам недосуг, не пройдёт и десяти минут, как все крыши вокруг будут облеплены бюргерами с арбалетами, так что идите за Кольбитцем, там, кажется, противник стоит построен, готов к делу — врежьте ему как следует; только этот болван Кольбитц не уверен, что это враг, так что убедитесь, что это не Брюнхвальд.

— Я всё узнаю, — обещал ему капитан.

— Только поторопитесь, друг мой, стоять тут никак нельзя.

И едва мушкетер, отъехав от генерала, стал отдавать команды своим подчинённым, Волков крикнул:

— Лаубе! Как только Вилли всё сделает, так придёт и ваш черед, будьте готовы!

— Мы уже готовы! — прокричал капитан в ответ.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 47

⠀⠀

Мушкеты смолкли, люди из окон сверху пытаются рассмотреть, что там внизу происходит, но ничего не видят: мало того, что темно, так ещё и едкий пороховой дым заволок всю улицу. А из темноты снизу лишь крики да стоны тяжкие. И тут:

— Раз… Раз… Раз…

За криками вдруг слышится ещё один звук, то звук тяжёлой поступи.

— Раз… Раз… Раз…

Звук такой, словно в ночи шагает по мостовой великан, которого зычными криками подгоняют какие-то злые люди из темноты, — но нет… нет, это не великан, это сотня людей, объединившаяся в единый организм, отмеряет тяжёлый шаг. Под команду первого сержанта роты.

— Раз… Раз… Раз…

Темень, и барабанов не взяли, никто не думал, что до такого дойдет. Чёрт знает что! Разве так можно идти в атаку? Ни шага выровнять, ни направления рассмотреть, но на то они и были лучшие роты, в которые придирчивый Лаубе отбирал самых лучших сержантов, с согласия генерала платя им больше, чем иным. Да и солдаты были там отборные, что по доспеху, что по опыту. Сержанты сами задавали шаг, подбадривая своих подчинённых, а некоторые шли первыми. Удар сплочённой колонны — пусть даже и темень вокруг, пусть без пик, пусть лишь с копьями, протазанами и алебардами, тем не менее люди Лаубе сразу промяли линии горожан. Помяли, опрокинув первые ряды одним лишь напором, быстрым навалом сплошной человеческой стены, почти не применяя оружия, только за счёт выучки, сплочённости и доброго доспеха.

— Фон Флюген! — услыхав звук схватки, кричал Хенрик своему уехавшему вперёд с фонарём младшему товарищу. — Что там?!

— Смяли! — почти сразу отозвался фон Флюген. — Куда этим пузанам против Лаубе. Побежали уже!

Вообще-то Волков не сомневался, что так будет, но у него всё же не было иллюзий насчёт того, что ночное дело уже закончено.

Поняв, что враг повержен, генерал едет вперёд и слышит голос самого Лаубе, тот, надрывая связки, орёт, чтобы перекрыть шум разгрома:

— Легче, ребята, легче, всех пузанов резать не нужно, прихватите пленных, генерал будет вам благодарен!

«Лаубе молодец, всё понимает, всё помнит!». Пленные сейчас Волкову и вправду нужны.

Но сейчас ему допрашивать пленных некогда, нужно двигаться вперед. Он проезжает к Лаубе и спрашивает:

— Как ваша рана, капитан?

— Доставалось мне и похуже, — отвечает Лаубе.

— Вы можете продолжать поход? Не тяжело ли вам будет?

— Я справлюсь… У меня есть с кого брать пример, — отвечал ему офицер.

— Прекрасно. Ну, а среди наших людей потери есть?

— Мне ещё не докладывали, — отвечает капитан.

— Тогда нужно двигаться, стоять здесь нельзя. Прикажите вашему ротмистру Кольбитцу — пусть не ждёт, пусть идёт вперёд.

Собрав оставленное врагом оружие — то, что нашлось в темноте, — и дав солдатам обобрать нескольких мёртвых, Лаубе двинул колонну вперёд. А ротмистр Кольбитц верно указал направление и, когда они прошли всего одну улицу, к генералу подбежал вестовой и доложил:

— Мушкеты, господин, там впереди бой.

— Тогда передай Лаубе, пусть идёт вперёд.

Вскоре с домов снова полетели болты, и на этот раз их было намного больше. А вскоре колонну на улице встретил новый отряд горожан, и было в нём людей намного больше, чем в том, что они опрокинули до этого. Волков услышал, как ротмистр Кольбитц кричит им:

— Длань Господня!

И даже расслышал через шлем и подшлемник ответ:

— Катитесь к дьяволу, холуи герцога. Да здравствует Фёренбург!

— Фёренбург и ван дер Пильс! — стали кричать бюргеры из ближайших домов, разбуженные боем.

— Какие дураки, — весело заметил капитан Вилли, — господин генерал, дозвольте начать?

— Сначала узнаем, много ли их там.

— Я уже смотрел: пять дюжин, да ещё стали, дураки, с факелами и лампами, чтобы моим ребятам полегче было целиться.

— Ну что ж… Начинайте, капитан.

На этот раз дело даже не дошло до людей Лаубе, враги больше бранились, чем дрались, и, как и положено крикунам, стали разбегаться после первых мушкетных залпов. А глупые горожане, поняв, что дело сложилось не за них, стали молча закрывать окна и ставни от греха подальше.

А уже через две сотни шагов, пройдя мимо нескольких мёртвых, ротмистр Кольбитц, увидав в темноте тени, прокричал своё:

— Длань Господня!

И услыхал в ответ:

— Эшбахт! Эшбахт и фон Рабенбург!

Это и вправду были люди полковника Брюнхвальда. Волков, узнав про это, облегчённо вздохнул: он пробился к своему другу на выручку. Но тревога его ещё не оставила. Он хотел