Максим вцепился мне в ладони, боясь отпустить их, боясь, что я уйду. Я видел в его глазах страх и восторг, смешанные с болью и слабостью. Знакомое состояние. Мне тогда было примерно столько же, сколько ему, и я жил свою вторую короткую жизнь. Тогда я встретил своего наставника.

— Вставай, Макс, — резко сказал я, поднимая его и встряхивая.

Лекарь тяжело дышал, потел, но это был пот слабости выздоравливающего, а не умирающего.

— Ты же лекарь! Талантливый и сильный. Соберись. Не стоит падать в ноги другим, даже если обязан им жизнью. Представь, что пациенты начнут валяться в твоих ногах. Ради этого ты делаешь своё дело? Помогаешь другим?

— Нет, — неуверенно прошептал он.

— Тогда благодари, но с честью, признавайся в верности, но с гордостью. Чтобы чувствовать себя достойным рядом с теми, с кем хочешь идти.

Он опустил голову, сел на край кровати. Я же хлопнул его по плечу, заставляя подпрыгнуть.

— Я буду рад твоей компании, Максим. Тем более у тебя неплохо получается с обоями.

Наконец он улыбнулся.

— Но прежде, чем продолжим ремонт, ты должен прийти в себя. Так что выполняй все требования врача и быстрее поправляйся. Понял?

Он закивал, послушно залез в кровать и накрылся тонким одеялом по самый подбородок, как делают дети.

Попрощавшись, я подмигнул Кефиру, который спрыгнул на пол, и мы вместе пошли на выход. Нужно было срочно выспаться и прийти в себя.

Однако в дверях вдруг возник силуэт и Кефир выдал:

— О, а вот и твоя будущая самка, прозрачный.

Глава 8

Время учиться

— Как тебе, Сергей? Готов брать самку и плодить с ней щенят? Тьфу, лисят!

Мы с девушкой застыли по обе стороны прохода. Она смотрела на меня чуть испуганно, а я — с научным интересом. И дело совсем не в словах Кефира, с чего это он решил, что способен подобрать мне подходящую женщину…

— Могу, — вклинился он в мои мысли, но я его проигнорировал.

А всё потому, что передо мной стояла Серафима — девушка, которая принесла вчера вечером чемоданчик с лекарствами, одно из которых могло привести к незаметному летальному исходу.

Сейчас она держала в руках лишь набор белья для больничной кровати, да коробку виниловых перчаток. Увидев меня, она покраснела, но, когда поняла, что я не спешу отходить в сторону, нахмурилась.

— Подвиньтесь, мне нужно работать. Пожалуйста, — неуверенно закончила она.

Я не сдвинулся, продолжая осматривать её. Она не выдержала.

— Что-то не так? — она постаралась осмотреть себя, но вещи в руках мешали.

— Нет, всё в порядке. Просто пытался понять: мы с вами не встречались ранее? — наконец ответил я.

Серафима слегка смутилась, отвела глаза в сторону.

— Возможно, — тихо сказала она. — Много работы, я не всегда запоминаю лица.

— Не страшно, — широко улыбнулся я. — Продолжайте заботиться о пациентах и они обязательно скажут спасибо. Да, Макс?

— Конечно! — Теперь и Максим заулыбался, когда увидел, какая симпатичная медсестра к нему пришла.

Серафима тоже слегка улыбнулась и вошла в палату, как только я её пропустил. Задержавшись на пороге, я как бы невзначай спросил:

— А у вас случаем сестры-близнеца нет?

Тихое «ой» прозвучало одновременно мило и беспомощно. Тонкие плечи напрягались, а на скулах выступили яркие пятна. Кулачки под постельным бельём сжались, но она ответила неожиданно твёрдо:

— Плохая шутка. Покиньте помещение! Приёмное время не пришло.

— Как скажете, — кивнул я и с довольной улыбкой ушёл.

Мужики ждали меня внизу в машине.

— Что это сейчас было, Сергей? — спросил Кефир, сбитый с толку.

Я кратко рассказал про ночную встречу и наши находки.

— Решил взять девочку на горячем и сдать с поличным? — поинтересовался лис. — В такой ситуации она действительно может стать сговорчивей. Быстрее выполню свою задачу.

Я покачал головой.

— Дело в том, что сейчас мы увидели настоящую Серафиму, а ночью — кого-то, кто ей прикидывался. И она, настоящая, знает, что её кто-то подменяет.

— С чего ты взял?

— У этой Серафимы не было кольца-артефакта, меняющего внешность.

Меня заинтриговала эта маленькая головоломка, поэтому стоило мне вернуться домой, как я набросал на бумаге примерный чертёж артефакта. В отличие от многих других, здесь играли роль не только материалы с обработкой, но и конкретная сила, атрибуты, которые нужно выло правильно влить в конструкцию.

— Скорее всего немного жизни для создания реалистичности, света и тьмы для преломления. И контроль, — задумчиво бормотал я. Без Дара контроля такое не провести. Причём он нужен не для управления другими, а для того, чтобы сдерживать себя. Вести себя как человек, которому ты подражаешь.

Учитывая, что магия контроля здесь под запретом, то это очередной артефакт прошлой эпохи. А может запрещённый новодел.

Я осмотрел браслет на руке, который оставила мне бабушка. Его уже почти не было видно. Она сказала, что это нетипичная реакция на человека. Возможно, причина в том, что я не совсем обычный человек.

Однако развивать мысль дальше, как и заниматься проектированием артефактов у меня тупо не было сил. Поэтому быстро закинув заметки в стол и оставив довольно урчащего Кефира в остатках его коробки, я пошёл спать в свою комнату.

Пожалуй, это были лучшие часы моей жизни в этом мире: меня не беспокоили ни мысли, ни охранники, ни сны, ни убийцы в разных воплощениях. Я погрузился в расслабляющую темноту и покачивался в ней, как на лодке, стоящей у причала в бухте неподалёку от Сплита в Хорватии.

Проснулся я почти так же, как и на той лодке: от падения на пол. Только тогда началась буря и начала бить яхту бортом о причал, из-за чего я свалился с кровати. Сейчас же меня разбудил телефонный звонок. Очень громкий телефонный звонок.

— Почему я не выключил телефон? Или хотя бы звук? — проворчал я себе под нос и нажал зелёную кнопку. — Алло?

— Сергей Шторм, добрый день. Вас беспокоят из Гильдии Артефакторов. Меня зовут Фелисия. Звоню, чтобы напомнить вам о завтрашнем экзамене. Опоздание на него будет расцениваться как несдача. Повторная пересдача в этом случае будет возможна лишь через месяц. Приятного вечера.

И положила трубку, не дожидаясь, пока я отвечу. Если бы я был в привычном мире, то предположил бы, со мной поговорил робот, но здесь технологии до такого уровня не дошли. Не дошли же ведь?

Откинувшись обратно на кровать, я на мгновение закрыл