Глава 19

Давид

Еще как хочу познакомиться с моим пацаном, моим наследником. В нетерпении весь. Уловил детский голос за ближайшей дверью и шагнул к ней.

— Стой! — Эльза преградила мне путь, дыша прерывисто, будто марафон пробежала. — Не так резко… Ты напугаешь малыша.

— Серьезно? Я на пугало похож? — усмехнулся и отодвинул супругу в сторону, жестко, чтобы поняла: я настроен серьезно.

В комнате было светло от большого окна, голубое все, и мебель, и вещи. И даже ковер, на котором сидел пацанчик лет двух. Сын. Мой.

Быстро оглядел комнату, в которой рос два с лишним года мой сын. Я не знал о нем, упустил время. По вине той, которая сейчас жалась к двери, растерянно вздыхая, нервируя меня.

Перевел взгляд на ребенка, он смотрел на меня моими глазами. И тест ДНК делать не нужно, темно-карие Абрамовские глаза ни с чем не спутать. В маленьких пальцах зажат кругляш от пирамидки, которую малыш сосредоточенно собирает.

Я чуть подрастерялся, не зная, что делать дальше. Потом присел на корточки рядом.

— Привет, Матвейка, — поздоровался, но мальчишка упорно разглядывал меня.

Стало понятно, что кроме деда левых мужиков он не видел. Значит, у женушки нет никого. Или домой не водила. При мысли о каких-либо ухажерах неприятно сжалось за грудиной, но я пока это проигнорировал. Потом.

— На, — сын уже стоял возле меня, протягивая красный кругляш, предлагая присоединиться к игре. — Туда. Так.

Надо же, еще и учит меня. Смелый и смышленый пацан.

— Все! Малышу пора кушать, — подскочила к нам Эльза, быстро хватая ребенка на руки и отворачиваясь.

Пыталась прогнать меня. Стерва. Показывала так, что я здесь лишний. Сжал кулаки, чувствуя, как меня наполнила волна злобы. И тут же разжал. Малого напугать могу.

— Отпусти пацана, или сейчас же пойдешь собирать вещи. Не веди себя как…

— Как кто? — задрала нос мать-тигрица, чем еще больше взбесила.

И так уже два с лишним года из жизни сына украла у меня. Она ответит мне за каждый прожитый день ребенка. Я придумаю, как. Но Эльза пожалеет, что приняла такое опрометчивое решение.

— Веди себя адекватно, и все будет хорошо, — пообещал, протягивая руки к Матвейке.

Я бы прямо сейчас увез их отсюда. Самолет ждал на частном аэродроме, чего тянуть.

В детскую вошла теща, с опаской поглядывая на меня. Понятно, огрызнулась, укусила меня за свой тухлый бизнес, а теперь боится. Правильно.

Я косвенно виноват, что позволил отцу так легко поглотить фирму тестя. Но он бы все равно ее не вывез. Слабак. Дело любит сильных и неуязвимых. Он не такой. Цинизма не хватает.

Женщины переглянулись, а во мне проснулось чувство гадливости. Не хочу видеть тещу, она лишняя в нашей семье, хоть и, по сути, меня поддержала.

Моя семья должна жить в моем доме. А тещу отправлю в санаторий присматривать за мужем, его туда отправлю на лечение. Сообщил ей об этом, и она не возражала, как ни странно. Наверняка этого и хотела.

Хорошо. Одна проблема устранена.

Мне еще нужно придумать, как приструнить жену, чтобы думать забыла о своих выкрутасах. Руки зачесались от предвкушения. Окинул жадным взглядом соблазнительную фигуру Эльзы. И спать сегодня она будет в моей кровати. Жена как-никак.

— Два часа тебе на сборы, я ни минуты больше ждать не намерен. Время пошло.

Возражений не последовало, они поняли, что поблажек не будет, и я вышел за дверь. Два часа подожду. Проведу их без боязливых взглядов, без подколок.

Ровно через два часа я подъехал на такси к обшарпанному подъезду. Мое семейство уже стояло у лестницы. Усмехнулся. Надо же, послушалась.

Забрал из рук Эльзы ребенка, игнорируя тревожный взгляд. Неужели в самом деле думает, что я могу причинить вред своему сыну? Это кольнуло. Что я собственному сыну чужой человек.

Таксист загрузил кучу чемоданов в багажник. Зачем столько вещей? Все равно все выкину и куплю новые вещи, добротные.

Всю дорогу до аэропорта Эльза суетилась, то доставая кружку-непроливайку с соком, то суя печенье мальчишке в рот. Он отворачивался и махал на мать рукой.

— Не хочет он ничего, — не выдержал и рыкнул на заботливую мать. — Не нервируй сына.

Я ее такой еще не видел. Приятно, что так любит ребенка, но не надо из парня делать тряпку. Вовремя я узнал о наследнике, представляю, кто бы из него вырос без отца.

Держал его на коленях, и новое чувство просыпалось. Что-то вроде гордости. Это я его сотворил! Моя плоть, моя кровь.

Родная кровь будоражила. Вспомнилось завещание отца. Все на это указывало. Он знал уже о внуке? Или просто решил напоследок образумить меня, чтобы я уже прекратил отношения с Линой и остепенился?

Лина. Нет, я не видел ее матерью своих детей. Такого пацана она бы точно не сподобилась родить мне. Да и вообще, родить. Она только в постели ублажать способна.

Поморщился. Нет, Лина уже не вариант.

Посмотрел на застывшую Эльзу. Вот, есть у меня кто будет ублажать. Правда, придется уломать обиженную мной женушку. Но зато потом…

В самолете Матвейка задал ревака. Мал еще, напугался шума двигателей, еще в зону турбулентности попали, помотало хорошо.

Эльза меня кусала, доказывая свою правоту, что рано ребенка перевозить на самолете. А я мало на ее упреки обращал внимания, отмахиваясь.

Я играл с сыном, стараясь отвлечь его. Подумаешь, поныл несколько часов. Зато теперь наследник будет жить со мной. Я выполнил условия завещания. Неожиданно.

В особняк приехали поздно вечером. Сын устал и спал на моих руках, а я с удовольствием прижимал к себе мягкое теплое тельце.

Если так пойдет, то тряпкой стану я. Усмехнулся своей мысли. Стать тряпкой ради ребенка не зазорно, кажется. Но не стану.

— Ну и чего ты добился, Абрамов, тем, что поторопился выдернуть нас с сыном из дома? — шипя, напала на меня жена, а я не понял сразу, в чем проблема. — Детская не оборудована, даже кроватки нет. Вот куда Матвейку спать укладывать?

— Нашла проблему, в доме комнат свободных куча, любую выбирай. Идем. — Поднялся по лестнице и коленом открыл одну из дверей, по соседству с моей спальней. — Устраивайтесь, а завтра все оборудуем.

Мать так и не приехала, встречать нас в аэропорту не стала, я звонил ей, когда приземлились. Ясно, что не горела желанием видеть Эльзу и знакомиться с внуком, но могла бы пойти на уступки. Что ж, она сама выбрала пойти на конфронтацию.