Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 218

Тайра добрела до скамейки, скинула с нее какие-то газеты, видимо на французском, расчистила снег и с облегчением села, вытянув ноги в снег. Пересохший на зиму фонтан в лучах садовых фонарей смотрел в вечернее небо, возле центральных массивных дверей здания на противоположной стороне улицы остановился черный автомобиль, из которого вышли двое мужчин в темных пальто, напоминающие то ли бандитов, то ли депутатов. Тайра усмехнулась: завкафедрой увидела бы в этом знак. На воронок импортный автомобиль совершенно не походил, но при желании можно было вообразить и такое.

Тайра набрала в ладонь снега и принялась лепить из него шарик. Значит, завкафедрой не звонила. Звонил кто-то другой, кто неплохо знал, кто такая Тайра аль’Кхасса, и что у нее не сдана сессия, и что завкафедрой с первых недель обучения прочит ее в аспирантуру. Хотя, с другой стороны, если звонивший был хорошим иллюзионистом, владеющим психотехниками, то считать всю эту же информацию с Хидамари не составило бы труда, особенно после того, как с ней пообщался волшебный участковый-атлет. Тоже, как пить дать, толковый иллюзионист. Тайра хмыкнула. Что-то ни разу в жизни ей не попадались участковые с фигурами атлетов… Значит, кто-то предварительно просканировал Хидамари, слава богу, что голова у нее до сих пор забита анимэ, красавцами-мужчинами и компьютерными игрушками, и подослал ей парня, которого Хи обязательно угостила бы чаем, хотя хотела бы угостить не только чаем, м-да… Такая незамысловатая, но изящная по исполнению трехходовочка: узнать, что нравится Хи – подослать к ней мужчину ее мечты, который прочитает в ее башке все, что необходимо, – сымитировать Рахиль Самуиловну. И все для того, чтобы в аль’Кхассе проснулась совесть, и она пришла в универ бить челом о продлении сессии. Если сложить со всем этим еще и звонок Горана, то получалось, что кому-то и правда было очень надо знать точное местонахождение Тайры аль’Кхассы. В общую схему не вписывались только двое громил-риэлторов, и поэтому, если следовать избранной логике, выходило, что риэлторы были настоящими. Тайра вздохнула, запустила снежок в растущее рядом дерево, встала и медленно двинулась к метро.

Положим, это все было понятно. Непонятно было другое: зачем? В любых действиях должен был быть какой-то смысл, а какова была цель этих действий, было неясно. Разве что это было продолжением той весенней истории с Фархой и стычкой в кафе в Майнце… Но с того времени прошел почти год, и прошел он довольно тихо, без обещанной сэром ’т Хоофтом охоты. Надо было обязательно с ним поговорить, только добраться бы до дома…

Тайра сняла перчатку и пошарила в кармане в поисках жетона метро. В левом кармане не было ничего. Жетон оказался в правом вместе с россыпью мелочи. Тайра выкопала его из кучки желтых и белых монеток и тут же уронила в снег. Она ссыпала мелочь обратно в карман и наклонилась за жетоном. Пальцы сразу стали холодными и обожглись о железный кружок, она зажала его в кулаке и выпрямилась.

Где-то неподалеку, совсем близко к ней, открылся портал.

Только этого не хватало…

Тайра успела увидеть темно-синее небо в просветах белых пушистых веток старых лип, в голове красным светом боли взорвалась простенькая сферограмма досланного в нее из портала заклинания, и через три секунды она провалилась в спасительную тьму.

Чьи-то руки подхватили ее и затянули в арку портала.

Жетончик беззвучно утонул в снегу.

…Тайра видела пальмы. Высокие пальмы и еще какие-то растения с огромными, блестящими от проливного дождя, зелеными листьями. Если поднять голову вверх, то неба все равно не было видно, и только крупные капли с жирным тяжелым треском падали с листа на лист и еще ниже, на землю. Тайра знала, что дождь не прекратится еще недели три, что это сезон дождей, и надо встать и идти, ведь где-то должен быть замок, а в нем телефон… Здесь еще должны быть большие змеи, метров по десять, как показывали по «Дискавери» и «Энимал Плэнет»… Дождь усиливался, и вскоре за его шумом Тайра перестала различать свое дыхание. Капли больно ударяли по виску, и в голове вспыхивали красные искорки.

Тайра с ужасом осознала, что не спит и не пребывает в очередном из своих бредовых миров. В тех мирах не было боли, была только тягучая бесконечность.

Было холодно, ее трясло, хотя Тайра понимала, что ее собственная температура приближается к сорока, и дождь действительно стекал по лицу, затекал за шиворот, и вся одежда была насквозь мокрой. Тайра осторожно приоткрыла глаза. Она увидела свою руку, наполовину вдавленную в месиво из грязи, в которое превратилась земля, и небольшую лужу прямо возле лица, в которой плавали пряди ее волос и коричневыми кругами расходились следы дождевых капель. С нее сняли пуховик, и теперь она была в джинсах и свитере-водолазке, и они неприятно липли к телу, и Тайра чувствовала, как сквозь волокна ткани просачивается грязь. Голова болела все сильнее, все тело ломало, но мир вокруг был серо-коричневым, без зеленых искр, и это уже было хорошо.

Тайра чуть пошевелила пальцами. Серебряное колечко на указательном было залеплено мокрой глиной. Тайра приподняла палец, чтобы высвободить его из тисков грязи, – ей почему-то очень захотелось, чтобы в этом мокром и грязном мире появилось настоящее чистое серебро, – но тяжелый военный ботинок опустился ей на кисть, и она ушла глубоко в разбухшую землю. Тайра рассмотрела рифленую подошву, сшитый грубым, но добротным, швом с основной частью ботинка нос, черный шнурок, туго стягивающий металлические крючки… и ботинок отпустил ее кисть и отодвинулся назад. Тайра снова вытащила из грязи руку – теперь различить очертания пальцев было практически невозможно – и попыталась подняться.

Удар пришелся в живот. Ее отбросило на полметра, она упала на спину, чувствуя, что ее засасывает в грязь, и внутренним зрением наблюдая расходящуюся по животу красную паутину боли. Хорошо, что не в солнечное сплетение… Хорошо, что в ее жизни был Гюнтер… Надо было подняться, Гюнтер добил бы ее, если бы она осталась лежать на спине, но под постэффектом даже малейшее усилие превращалось в титанический труд. Тайра выровняла дыхание и повернула голову влево. Тяжелые ботинки медленно приближались, чавкая размокшей землей, наблюдая и выжидая. Тайра медленно повернулась на бок, так, чтобы видеть своего противника, встала на четвереньки, понимая, что опереться о грязь невозможно и предполагаемый рывок не удастся, и осторожно поднялась, сначала оторвав от земли одну руку, потом другую, а потом выпрямившись во весь рост, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в животе.

Она не успела рассмотреть его лица. Второй удар нанесли сзади: стальная рука со всего размаха врезалась в плечо, Тайра вскрикнула и упала на колени, ее дернули за свитер, и она снова оказалась на спине, только теперь на ее горле стояла чья-то нога в таком же военном ботинке, и давление с каждой секундой увеличивалось. Когда ей почти стало невозможно дышать, ботинок остановился.

Первая пара ботинок наконец-то дочавкала до нее. Мужчина присел, и Тайра увидела его коротко стриженую светловолосую голову и почти безразличный взгляд серых глаз. Он достал фонарик из нагрудного кармана и направил луч света ей в лицо. Тайра зажмурилась, дернула головой, и ботинок на ее горле стал еще тяжелее. Она закашлялась, задыхаясь, мужчина с фонариком сделал жест рукой, и второй убрал ногу с ее шеи.

– Рыпнешься – убью, – спокойно сказал он, так, словно не испытывал гнева, и убивать девчонок было для него привычным делом. – Подними ее!

Обладатель вторых ботинок резко дернул ее кверху и поставил на колени, одной рукой захватив обе ее руки, а другой с силой надавив на плечо.

Тайре казалось, что это происходит не с ней. Она много раз видела подобное в фильмах про Вьетнам: такой же дождь, грязь, военные, автоматы, такое же серое небо, по которому невозможно определить время суток… Это точно была не Лига. Тайра не знала, почему,

Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 218