Я послушно отпустила ручку и развернулась целиком к супругу, засунула руки в рукава и тяжело вздохнула.

— Виктор, я не понимаю, о чем ты…

Врать было больно, врать было неприятно, потому что в голове я много раз представляла картину того, что я забеременею. И все будет хорошо. Я приду к Виктору и скажу:

— Родной, у нас будет ребёнок родной. У нас получилось, после всего этого у нас получилось, родной.

Но вместо этой картинки я должна была стоять и лгать в глаза человеку, которого на протяжении стольких лет считала своей душой, своим сердцем, единственным, у кого было настолько много любви ко мне, который наплевал на все неурядицы. Он же после каждого раза обнимал меня и раскачивал на руках, гладил по голове и говорил, что мы со всем справимся, а самое главное, чтобы я ничего не боялся, ведь я с ним.

— Зоя, я не первый год на этом свете живу, раз. Я слишком хорошо знаю своих женщин, два.

— И три. У тебя есть любовница, поэтому насчёт знания своих женщин, мне кажется, ты немножко преувеличиваешь.

Я сморгнула слезы, которые скопились во внутренних уголках глаз. И отвела взгляд.

— Не ври мне, объясни и расскажи, что действительно происходит у вас.

— Виктор. У нас ничего не происходит. Я приехала к кардиологу, потому что мой лечащий врач настаивает на этой встрече. А тот разговор, который ты застал, он был исключительно в рамках того, что как ситуация будет складываться если Роза забеременеет. Если ты не понимаешь, то в нашей жизни прошли изменения.

— Нет никаких изменений. Успокойтесь.

— Нет, Виктор, изменения есть. Они такие, что нам, с Розой теперь необходимо продумывать все заранее. И да, ты, как взрослый мужчина, мог бы в первую очередь подумать о своей дочери и о том, как будет выглядеть ситуация, если вдруг её предаст любимый человек.

Я шмыгнула носом, дёрнула рукой, провела по верхней губе ладонью и развернулась к входу в клинику.

— Зоя, я с тобой.

— Конечно, ты со мной, можешь спокойно зайти, пообщаться с кардиологом, тебе тоже не мешало бы навестить этого врача, а то молодая любовница это такие стрессы, высокое артериальное давление. Ты же помнишь про таблетки?

Лицо у Виктора побагровело. А я помнила не только про таблетки, но и про то, как несколько лет назад муж стал задыхаться, сердцебиение было настолько нереально быстрым, что у меня первая мысль, которая билась в голове, это то, что у Виктора случился инфаркт. Я не помнила, каких сил мне стоило успокоиться, привести себя в чувство, дать ему под язык таблетку успокоительного, а потом заставить пройти полное обследование. Да, все-таки выяснили, что высокое артериальное давление, но то, как муж начал оседать летом на траву в одном из загородных, гостиничных центров отпечаталось у меня в памяти настолько чётко и ясно, что я даже сейчас видела перед глазами, как белели его губы.

И Виктор, видимо, тоже вспомнив об этом, ощетинился, нахмурился.

— Не надо здесь выдавать желаемое за действительное, я здоров, как бык.

— Понятно, — тихо произнесла я и все-таки нажала вызов. Дверь тут же пикнула, я дёрнула её на себя, быстро проскользнула внутрь, но почему-то не услышала вслед шагов супруга, а когда подошла к ресепшену, то первое, что сказала, было тем, что мне нужно попасть сначала к кардиологу.

Я с замиранием сердца сидела на приёме у врача, который рассматривал мои анализы и качал головой.

— Да, опасения однозначно есть.

Мужчина чуть старше меня, поднял глаза от бумаг и стянул очки.

— Вы должны понимать, что да, будет необходима терапия, причём очень осторожная. Я назначу вам анализы, назначу несколько обследований. Одно из них будет генетическое, которое исключит риски мутаций именно в генах, и мы сможем понять, что это не связано с наследственностью, и, значит, будем искать причину, чтобы убрать всю нагрузку с сердца, вы понимаете меня?

Я кивнула, я понимала, я все знала, а потом была Наталья Сергеевна, которая сначала дёрнулась меня обнять, а потом, видимо, в глазах все прочитав, покачала головой.

— Зоя, что случилось?

— Столько лет стремится забеременеть, — тихо сказала я, присаживаясь напротив, — а когда это удалось выяснить, что у мужа молодая любовница…

— Зоя…

И была череда бессмысленных разговоров о том, что все у меня получится, всего мы достигнем, выносим мы ребёнка, только это было такой лютой ложью. Я же понимала, я слышала себя изнутри, я не доношу этого малыша, и сейчас я даже не понимала, для чего приходится прикладывать такие усилия, когда проще и разумнее в моём возрасте просто…

Просто все остановить.

Когда я вышла из больницы машина Виктора все ещё стояла на парковке.

Я вдохнула морозный воздух, вытащила мобильник, чтобы вызвать такси. В этот момент муж вылез из машины и, нахмурив брови, кивнул на пассажирскую дверь.

Я могла сейчас сыграть такую неприступную девицу, вызвать такси, только пока она будет до меня ехать, один черт, муж успеет меня запихать в машину, а находиться сейчас рядом с ним было невыносимо. Но на негнущихся ногах я сделал несколько шагов.

— Что сказал кардиолог? — Спросил Виктор, когда я села в машину.

— Что надо сдать анализы на мутации.

Я отвернулась к окну, испытывая раздражение от того, что мы с ним сейчас сидели, как в старые добрые времена, и обсуждали, что происходило у нас в жизни, а я ведь понимала, что этого больше не повторится. Он все отобрал.

— Значит, сделаем.

— Я не спрашивал твоего разрешения или дозволения, — тихо сказал я и вытащила мобильник, из кармана, пришло несколько сообщений от Наталья Сергеевны с рекомендациями, она зачем-то их продублировала.

Виктор постарался заглянуть мне в экран, но я развернула телефон к себе.

— Я понимаю, что это сейчас, может выглядеть как-то совсем по глупому, но я недавно приобрёл машину…

Мне было не интересно, что он приобрёл.

— Самое главное, чтобы никакой холеры мне не принёс, и анализы, которые сегодня