Сказать, что я впала в ступор от этих слов и от этой наглой прямоты — не сказать ничего.

Они не могут знать ничего о нашем прошлом, поэтому все слова лишь догадки и глупые сплетни, ничего больше.

Задело ли меня? Нет. Люди не от большого ума говорят все это. Им было комфортно с прошлым начальником отдела, потому что они могли ничего не делать. Они буквально не хотели работать, а тут пришла я, которая сразу включилась и явно не будет позволять лениться целыми днями. Потому что я просто не хочу закрывать за командой все дыры, что логично, мне нужна хорошая опора в их лице, а не дети, которым надо подтирать задницы.

Они меня невзлюбили и отказываются даже попытаться найти общий язык. Сначала они просто смотрели на меня с недовольством, а когда я постаралась подойти к ним с хорошей стороны и пекла этот чертов торт всю ночь — высказали мне в лицо все, что думают обо мне.

Есть, конечно, еще вариант с угрозами, что уволю если не будут работать за меня, а не против, но смысла тогда в такой ненадежной команде не будет и вовсе. Доверие и отношения должны быть настоящими, а не фальшивыми.

Вот мне, к примеру, тяжело сработаться с Костей. По личным причинам. Но я точно знаю, что никогда не подведу его, не подставлю, буду выполнять все задачи и делать это по максимуму хорошо. А вот они так делать не будут. И это мне уже не подходит.

Я не руководитель и никогда им не была, но я работала в замечательной команде и примерно понимаю, что хочу от нее.

Именно поэтому я и иду обратно в кабинет Кости с тортом и просьбой, которую, надеюсь, он сможет ради меня выполнить…

В приемной сталкиваюсь в недовольной Миланой, она злая, как черт, вылетает из кабинета с какой-то коробкой в руках. Что происходит?

Стучу три раза, слышу негромкое “войдите”, вхожу… Как-то не по себе. Словно я не вовремя. Что у них случилось?

— Константин, эм… Костя? Можно?

— Конечно, — кивает он, потирая лицо ладонями, это же на пару дней и твой кабинет, так что входи свободно.

— Вдруг у тебя тут клиент, — пожимаю плечами. Прохожу внутрь, ставлю торт на стол, сажусь. Мне все еще неловко говорить с ним на “ты”, но я уверена, что еще одной такой агрессивной просьбы не выкать я просто не переживу, поэтому буду стараться обращаться так, как он просил. — Там Милана… злая. Что-то случилось?

— Я ее уволил, — отмахивается он, — она разозлилась.

— Уволил? — не знаю, почему, но эта информация застает меня врасплох. Я же только вот буквально застала их в кабинете, и… Что, блин?!

— Да. Дал кадровикам отмашку найти нового секретаря. Эта позволяла себе слишком много лишнего, а мне нужен просто сотрудник. И… прости за то, что было вчера утром, я…

— Не надо, — качаю головой и раскрываю ладони, — никаких извинений, все взрослые люди. Что будешь делать, пока не найдут нового человека?

— Да справлюсь. Тут целый офис, кого-нибудь поставлю на пару дней.

— Если хочешь, то… — слова вылетают изо рта быстрее, чем я успеваю подумать, и я уже ненавижу себя за это, — то я могла бы посидеть в приемной. Мне без разницы, где разбирать документы, пока финансовый директор еще дорабатывает пару дней, а носить кофе и встречать клиентов я смогу точно.

— Ты серьезно?! — почему-то хмурится он.

— Ну да, почему нет? Мне несложно, да и… говорю же, нет разницы, где сидеть за ноутбуком и бумажками.

— Кофе, конечно, носить не надо, но если тебе не сложно, то ты очень выручишь. Не забудь выписать себе премию потом, — улыбается он. И я почему-то краснею. Как идиотка, честное слово.

— Идет, — улыбаюсь в ответ. Нельзя! Ему нельзя улыбаться! Знаю я, к чему все эти улыбки приводят, слишком опасно… — Могу я тоже попросить кое о чем?

— О чем угодно, я же говорил.

— Уволь всю команду фин отдела, пожалуйста, — вздыхаю. — Они не примут меня, никаким образом. Каждый из них сегодня в лицо мне сказал, что я заняла это место только потому что сплю с тобой. А еще они привыкли быть бездельниками, так что нам не по пути. А я… пока не умею, да и не мои они подчиненные, чтобы я увольняла.

Вздыхаю. Ну вот. Вроде не такая страшная просьба, казалось, все будет в разы хуже.

— Они что сказали? — я замечаю, как Костя злится. Он сжимает кулаки и челюсти, мне даже становится не по себе. — Прямо тебе в лицо?!

Киваю. От страха, скорее, чем подтверждая его слова. И я не боюсь, что он мне что-то сделает, нет. Просто… это как-то неожиданно очень! Что он вот такой. Что так реагирует. Это из-за меня? Из-за их нелестных слов в мою сторону, или почему он так разозлился?

Он вскакивает на ноги и я не успеваю даже пикнуть ничего, как слышу только:

— Жди здесь, сейчас вернусь!

И хлопок двери.

Ой-ей…

Я что, сильно зря рассказала все это, да? Но я же просто сказала правду, да и… Не думала я, что он так взбесится! Думала, вздохнет, сделает звонок, скажет, что увольняет, или заставит сделать это меня!

А он разозлился, вскочил, убежал, как ураган! Я понять ничего не успела.

В кармане слышу телефон и я открываю уведомление. Макс проснулся и они с Ариной шлют мне сонный кружочек из постели, учатся отправлять мне воздушные поцелуи. Зацеловываю их в ответ и машинально кладу телефон экраном вниз, когда Костя возвращается в кабинет.

Мне почему-то все эти три года казалось, что стоит только Косте увидеть Макса, то он сразу поймет, что он его сын. Не знаю, почему я так думаю. Возможно, из-за сильного