Повернулся к ней:

– Продолжать?

– Ой, ну зая. Это было давно.

– Брысь отсюда. – швырнул ей конверт с деньгами: – Проваливай.

– Нет, нет, Маркушечка, погоди. Посмотришь, я вымолю у тебя прощение. Я же…

Ясно. Женщины никогда не понимают с первого слова. Никак не мог свыкнуться с этим. Повернулся к ней, вот тут до неё дошло, что дело пахнет керосином, она исчезла в мгновение ока, правда конверт со стола прихватила…

Слышал дробный перестук её каблучков, лихорадочные пробежки из угла в угол. Через минуту она сообщила из двери:

– Прости меня, зая. Миленький, я, может, провинилась, я так больше не буду…

Договаривать не стала, встретившись с моим взглядом поторопилась захлопнуть дверь.

Потёр шею. Всюду мерещился запах продажной шлюшки. Ну, кто то ещё хочет меня убедить, что чистая, бескорыстная любовь существует? Марина не нуждалась ни в чём, я обул, одел её, всюду таскал за собой. Итог: – она вовсе была не против таскаться с кем-то ещё.

Набрал Марата:

– Клининговую бригаду сюда. Чтоб духу от этой шалавы не осталось.

– Понял Босс, – Марат заржал, – Зайду?

– Заходи.

Я уже отмывал с себя воспоминания о Маринке в душе, слышал, Марат возиться в комнате.

Вышел из душа, меня ждал свежесваренный кофе. Заглянул в протянутый планшет. Так, надо срочно ехать на работу. Конкуренты очухались, моя команда хоть и держит руку на пульсе, но лучше всё проблюсти самому. На кону хорошие деньги.

Во мне проснулся волчий азарт, из памяти сразу вытравило всю чушь из бабьих соплей, остались только цифры. Брился, хорошенько намазав физиономию пеной, видел в зеркале только алчный блеск в своих глазах. Подобравшись, хищно смотрел в своё отражение, собирал в мозгах всю деловую армию, подтягивал к бою пушки.

Одевался, никак не мог попасть запонкой в петлю, чёрт. Что то приятное барахталось в животе. Ах, да! Меня же ждёт встреча с Таней! Однако, по физиономии Марата понял, - квест на хорошее настроение ещё не закончился.

- Что? - я смотре на Марата, тот делал вид, что его интересует постер на стене: - Марат, говори уже.

- Ровно через полчаса твоя мать ждёт тебя в ресторанчике на Тверской. И судя по её настроению, тебе лучше поехать.

- Едем.

Глава 12

Глава 12.

“... Где кинул, там и ищи…”

Мама.

Людмила Ивановна, мать Марка.

Ехали на тверскую, набрал телефон матери:

– Как дела, мама? Что случилось?

– У меня хорошо. Ничего не случилось, просто ты обедаешь со мной через полчаса. Жду.

– Может быть, мы встретимся в другой раз?

–Ты хочешь сказать, что не хочешь приезжать? Прежде чем пугать меня, сын, подумай, что будет, если я не испугаюсь. Молчишь?

В телефоне послышался щелчок зажигалки, глубокий вздох и снова голос мамы:

– Я приеду к тебе на работу, Марк, со всей своей любовью, охраной из десяти мужиков, болонками и котами. Пожалуй, захвачу психотерапевта и сигареты.

– У меня планы и я не могу их менять внезапно.

– Можешь. Когда звонит мама – надо послать планы нахрен. И приготовь пепельницу, когда я приеду.

– Нельзя в таком тоне разговаривать со своими детьми, мама.

– Почему это нельзя?

– Потому, что это шантаж, я люблю тебя, уважаю и не могу ответить тем же.

– Вооот. Ты не закроешь свой гештальт с мамой никогда и будешь вести мысленные диалоги со мной, даже когда я сдохну. Я именно так и делаю со своей мамашей и, поверь, мы с ней давно задолбали друг друга. Поэтому приезжай.

В ресторане мать сидела в глубине зала, покачивая остроносой туфелькой. В светлых брючках, опрятная и чёткая как буквы в прописях, она, заметив меня, просто светилась от радости. Короткая стрижка, благородная седина, безупречный стиль. Лёгкая, дорогая небрежность в роскоши.

Красавица.

Официант склонился перед ней в позе “зю”, с подобострастной улыбкой держал перед мамой карту вин, мать водила по ней сигаретой в длинном мундштуке, рискуя прожечь дырку в меню. Впрочем, она могла бы спалить весь ресторан, её кошелёк бы этого не заметил.

– Здравствуй, мама. – коснулся её щеки губами.

– Кто ты? – она окатила меня весёлым взглядом: – Пришёл без цветов к женщине в интересном возрасте и сразу с поцелуями? – она помахала в воздухе сигаретой, тут же пепел поймали в пепельницу расторопные руки официанта, :– Кто тебя воспитывал, Марк?

– Ты, мама.

– Мужчины…Вам лишь бы наврать в уши доверчивым дамам. Скажу тебе по секрету, сын – это не я. Меня никогда не было рядом.

– Мама, что ты хотела?

– Во-первых, поздравить тебя с приобретением. На самом деле я думаю, что проще давать деньги в рост чем возиться с предприятиями. Тем более чёрт знает где, за рубежом.

– За поздравление спасибо.

– Конечно, я ведь мать. Вспомнила, что твои игрушки были прибиты к полу, поэтому ты не наигрался в заводы– пароходы. В конце-концов, у мальчиков до 40 лет свои игрушки. Играйся. – в голосе матери звучал баланс льда и сдержанной мягкости.

– Во вторых?

– Выдать тебя в брак.В смысле женить. Мне нужны внуки, мне некуда девать деньги.

– Я здесь причём?

– Хочу купить парк, выбрить в нём лужайку, затащить туда розового пони и чтоб он таскал розово-золотую карету с бантами, а внутри сидела моя внучка. О, ради этого стоит тебя женить.

На столике появилась тарелка изысканного десерта. Мудрённо выложенные ломтики фруктов с разбросанными поверх ягодами малины, присыпанной сахарной пудрой выглядели изящно, создавали хрупкую красоту из пиршества вкуса.

Официант неслышно скользил вокруг стареющей красавицы, предлагая то одно, то другое.

Мать не отвлекалась, не сводила с меня пронзительного взгляда, ждала ответа:

– Марк, так как зовут мою невестку?

– Мама, всё не так просто. Я сам куплю тебе парк, коня, только отвяжись от меня.

– Звучит как в индийском кино: мама, сделаю всё как ты захочешь прямо сию секунду, только сначала я и мои сорок слонов станцуем для тебя. Нет, так не пойдёт.

Она отпила из фужера:

– У