— Что вы, Розалия Сигизмундовна, я бы никогда себе такого не позволил. Исключительно по служебной надобности.

— Знаю я ваши надобности, — сердито буркнула Баба-Яга, выращенная в родном коллективе. — Ходят и ходят, а потом мундиры пропадают.

Я уже настроился, что сейчас будет скандал, но, к моему счастью, вернулась Ангелина Прокофьевна. И вручила мне мешочек с фальшивым малахириумом.

— Прошу вас, Михаил Дмитриевич.

— Благодарю покорно! — я забрал подделку и тут же сунул её в карман. — До свиданья, Ангелина Прокофьевна. Всего хорошего, Розалия Сигизмундовна!

— А он в журнале расписался⁈ — донёсся мне в спину возглас опомнившейся Бабы-Яги.

Но я уже выскользнул за дверь и поспешил покинуть Коллегию. Взял служебную пролётку и отправился на Квасниковскую улицу.

* * *

Я думал, что по указанному Коршем адресу обитает вышедший в отставку эксперт. Однако вместо жилого дома нашёл там часовую мастерскую «Le Temps Perdu».

Колокольчик над дверью тихо звякнул, и я попал в царство Хроноса. Большая комната была наполнена часами, всеми возможными видами, какие только бывают в природе. Огромные напольные часы, похожие на башни замков. Каминные часы, стоящие на длинных полках. Настенные часы, самые разные, с кукушками и без. За стеклянными витринами прятались маленькие часы: от карманных луковиц до крохотных женских часов-кулонов. И все вместе они непрестанно тикали, создавая ощущение, что ты слышишь настоящий ход времени.

Тик-так. Тик-так.

«И долго ты собираешься тут стоять? — вырвал меня из оцепенения Захребетник. — Вон туда иди, там вроде кто-то живой был».

Я двинулся между витрин, стараясь не увлекаться разглядыванием часов. Нет, но какова коллекция! Пожалуй, владельцу стоит открыть музей и пускать посетителей за деньги.

В дальней части зала обнаружилась длинная стойка, за которой сидел седенький старичок. Низко склонившись, он рассматривал что-то перед собой и осторожно крутил там тоненькой отвёрткой.

— Кхм, — я кашлянул, привлекая к себе внимание. — Добрый день!

Старик выпрямился и посмотрел на меня. Правый глаз у него был скрыт часовой лупой в медном корпусе, отчего он напоминал эдакого механикуса.

— Здравствуйте, молодой человек, — старичок положил инструмент на стойку. — Чем могу помочь?

— Я…

— Не говорите, я сам угадаю. Вы желаете приобрести часы! Для себя? В подарок? Если скажете, кому они предназначаются, я подберу вам что-нибудь подходящее. Как раз есть отличный вариант напольных часов для солидного господина. Замечательная точность хода, отбивает каждую четверть часа, корпус из красного дерева. Хотя нет, вы наверняка хотите сделать подарок невесте. Я угадал, верно? У меня есть несколько отличных экземпляров в виде кулонов и брошей. А ещё только для вас могу предложить часы-перстень. Очень элегантные и необычные. Единственные в Туле, больше ни у кого таких нет.

— Простите, но ничего покупать я не собираюсь.

— Значит, вы хотите сдать часы в ремонт! Я прав? Вы обратились по адресу, молодой человек. Только здесь ваши часы пойдут как новые!

— Увы, но тоже нет.

Взгляд старика стал разочарованным.

— А-а-а! Я догадываюсь, зачем вы тут. Нет, нет и нет! Никаких новомодных англицких изобретений я покупать не буду. И даже не думайте предлагать мне вступить в ваше общество трезвости или приобрести брошюры о пользе обливания холодной водой. И лотереи я тоже у вас брать не буду. Вы зря сюда пришли, молодой человек.

— Ничего вам предлагать я и не собирался.

— Тогда зачем вы отвлекаете меня от работы? Если вам нечем заняться, то это не значит, что вы можете занимать пустой болтовнёй других людей.

— Мне нужен Валентин Георгиевич Пруст.

— Зачем он вам? Нет, нет, даже не говорите. Валентин Георгиевич занят и не принимает посетителей. Идите, молодой человек, не отнимайте у меня драгоценное время. Заодно и сами не тратьте его зря, а займитесь чем-нибудь полезным.

В этот момент что-то звонко щёлкнуло. А затем все часы дружно зашуршали и на сотню голосов стали отбивать два часа пополудни. Воздух наполнился перезвонами, тонкими звуками колокольчиков и басовитыми ударами медных молоточков. Настоящий хор часов!

Разговаривать в такой какофонии было невозможно, и я терпеливо ждал, когда всё закончится. Но едва часы смолкли, из двери служебного помещения выскочил растрёпанный парнишка, подскочил к старичку и бережно поставил перед ним коробочку.

— Вот, Валентин Георгиевич, готово! Собрал, как приказывали.

Старичок недовольно глянул на подмастерья и махнул рукой.

— Иди, потом посмотрю.

Парнишка сразу исчез, а я улыбнулся:

— Добрый день, Валентин Георгиевич.

Он нахмурился и сердито буркнул:

— Чем обязан?

— Мне рекомендовали вас как лучшего эксперта по малахириуму и посоветовали обратиться за консультацией.

— Это кто же меня так ославил? — проворчал старичок Пруст, но уже не так сердито.

— Иван Карлович Корш.

— Что же вы, молодой человек, сразу не сказали, что от Ванечки⁈ — Он всплеснул руками, вынул из глазницы часовую лупу и протянул мне руку. — А вы…

— Скуратов Михаил Дмитриевич, подчинённый Ивана Карловича.

— Всегда рад помочь бывшим коллегам. Хотя, — он подмигнул мне, — в нашем деле бывших не бывает. Васька! — закричал он в сторону подсобки.

Парнишка-подмастерье тут же выглянул из-за двери.

— Встань за прилавок.

Старичок слез со стула и вышел из-за стойки. Ростом он оказался совсем крохотным, едва мне по грудь.

— Идёмте, Михаил, поговорим приватно.

Он провёл меня через мастерскую, где на столах громоздились часы разной степени разобранности, и пригласил в маленькую комнатку, помесь столовой и рабочего кабинета.

— Присаживайтесь, — кивнул Пруст на столик с двумя стульями у окна. — Чаю?

— Сначала дело, Валентин Георгиевич.

— Болеете своей работой? Это правильно, в нашем деле без этого никак. — Он взгромоздился на стул напротив и кивнул. — Выкладывайте, что у вас случилось.

— У нас случилось вот это, — я выложил перед ним мешочек с поддельным малахириумом. — Хотелось бы услышать ваши комментарии.

Старичок Пруст поднял руки, размял пальцы и осторожно открыл мешочек. Заглянул туда одним глазом, хмыкнул и вытряхнул на стол серебряную оправу с двумя зелёными кубиками.

— Что вы хотите узнать, Михаил?

— Всё что возможно, Валентин Георгиевич. Мне нужно найти, откуда она взялась и кто её сделал. Так что любые сведения могут пригодиться.

Он достал из кармана часовую лупу и снова вставил её в правую глазницу.