На кухне пахло едой: на плите в фольге ужин, а в холодильнике закуски и салат. Марта приходила, хоть кто-то остался.

Я поднялся в спальню: Яна пока забрала необходимое. Правильно, за раз столько добра не вывезти. Пускай, она может приходить в этот дом когда угодно. Это ее дом. Я не готов был оставить его Лике в свое время, но готов переписать на Яну, если дело дойдет до развода…

Я спустился в погреб и взял прохладную бутылку хорошего французского коньяка. Разжег камин в нашем домашнем кинотеатре. Раньше здесь была еще одна гостиная, но мы переделали ее под очень уютное гнездышко: здесь всегда был комфортный полумрак, даже летом не жарко, на полу — мягкие ковры по самую щиколотку и теплые пледы на мягком диване. Мы любили здесь всей семьей устраивать вечера кино. Ромка, конечно, только мультики смотрел, но по субботам, если мы были дома, то, уложив сына, втроем что-то выбирали выше 12+.

Мне не хотелось ничего, кроме как немного забыться. Бухать не выход, но наркотики я не принимал, трахаться с левой лядью не по мне, спорт — задолбал меня этот здоровый образ жизни. Нажрусь и сдохну, и пусть все рыдают! Да, я умел быть эгоистом и иногда даже практиковал. Заебался быть хорошим, разумным: головой, а не эмоциями! Похуй, буду пить, пока не выблюю желудок вместе с памятью.

Я уже был тепленьким, когда увидел на экране телефона фото Николь. Мутный взглядом нашел зеленый значок и ответил:

— Да, дочь…

— Мирик, ты где? Мы не могли до тебя дозвониться! — это была Лика. Да, она звонила, но я сегодня вне зоны доступа.

— Я занят.

— Чем? — подозрительно поинтересовалась.

— Бухаю.

— О-о-о… А за Ники ты не приедешь? Завтра понедельник, школа.

— Пришлю водителя.

— Я могу привезти, если ты не против, — прощупывала почву.

— Вези, — и отключился. В прямом смысле. Проснулся от того, что меня гладили по волосам и целовали в шею.

— Проснулся? — это была Лика. — Твоей нет, я проверила… — потянулась к губам. — Соскучилась, Мирик. Мы так и не закончили… — оседлала меня. Да, она права: я сорвался тем вечером, но мы так и не переспали. Я не лгал Яне.

Мы с Ликой пересеклись на приеме у брата и провели вечер вместе, а ночь… Осенняя прохлада увела к высоким тополям, здесь практически не было слышно музыки, только хмельной вкус шампанского на губах и дух бесшабашной молодости. Когда только поженились с Ликой, трахались везде и всюду, плевать на приличия, места и удобства. Вот и сейчас она прижималась ко мне и шептала, покусывая мочку уха, что без трусиков.

Я грубо прижал бывшую к дереву, нетерпеливо задрал юбку дизайнерского платья и провел рукой по оголенной промежности. Мокрая, голая, готовая. Два пальца скользнули внутрь, голова кружилась от желания, в горле пересохло. Я прижался губами к нежной коже на шее и расстегнул ремень, вытаскивая во тьму похоти налитой член. Я толкнулся вперед, уже практически вошел, когда услышал голоса. Зажал Лике рот рукой, платье быстро поправил и отошел, приводя себя в порядок. Нас не должны были застать в таком виде, это был бы лютый пиздец. А так ничего не случилось. Ничего! Но грань мы перешагнули.

Домой вернулся, воровато озираясь. Было очень поздно, а на моей роже написано все. Я выдохнул с облегчением, когда не застал жену в нашей кровати: это стало привычным, но злило. Только не той ночью. Тогда я так перетрухнул, что скреб себя мочалкой, как баба в СПА, а потом прятался под одеялом. Я редко боялся, но тогда испытал первобытный страх. И дикий стыд.

Второй приступ паники произошел, когда жена и сын пропали: телефон молчал, геолокация отключена, никто из родных и друзей ее не видел. Хорошо, что вспомнил про свой подарок — квартиру. Я особо не интересовался, как недвижимость жены поживала.

Третий, когда разбитыми руками сжимал лицо Яны и видел в серых глазах, прозрачных и чистых, страх. Она боялась меня. Никогда такого не было. Это я довел ситуацию и позволил выйти из-под контроля.

— Мирик, ты здесь?

Я попытался сфокусировать взгляд на бывшей, но не выходило. Да и хер у меня не стоял по пьяной лавочке. Старею, наверное.

— Не сегодня, — снял Лику с себя. — Я спать, — поднялся и, покачиваясь, добрался до спальни. Спать завалился, не раздеваясь.

Утром проснулся по будильнику. Понедельник же. Глаза в потолок, во рту мерзкая сухость, на груди женская рука. Я повернул голову: Лика спала рядом, в моей супружеской постели, голая. Я тоже без одежды, вообще.

— Блядь… — тихо выругался и устало провел рукой по лицу. Если сейчас вернется Яна, то для нее все мои заверения, что не спал с бывшей женой, будут лживым пафосом. Не хотел обижать, но трахнул Лику в нашей спальне. Блядь!

Я поднялся и ушел в душ, включил холодный, чтобы хмель окончательно выветрился из головы. По будням я вставал в шесть, чтобы перед работой пробежаться по спящему городу, сегодня хотелось сдохнуть от собственной мерзости.

— Нихуя не помню, — сжал виски, пытаясь утихомирить ломоту в голове. Не помогало. Ладно, клин клином, боль болью: ударил кулаком в стену. Лучше, конечно, головой, но что имеем.

— Мирик… — Лика обнаженная вошла ко мне. — Злишься?

— Было? — она поняла, о чем я, и какое-то время молчала.

— Нет. Ты отрубился, а я просто раздела тебя. Хотела побыть рядом, в твоем тепле и запахе, и уснула. Как раньше, помнишь? — Лика шагнула, царапая мою грудь сосками. Красивые сиськи, но я помнил немного другую форму. — Но сейчас будет… — привстала на носочки и прикусила мой подбородок.

— Нет, Лика, — сжал ее плечи. — Я женат.

— Она ушла от тебя. Ты в пьяном бреду сказал.

— Ты же в курсе, что я тебе никогда не изменял? — напомнил.

Лика кивнула.

— Яне я тоже не буду изменять.

Теперь бывшая смеялась, тихо и, кажется, надо мной.

— Ты думаешь, что для нее не измена это, — поцеловала меня, — и это, — схватила член и томно передернула. — Как ты засовывал в мою киску пальцы и водил головкой по клитору на празднике, где была вся твоя родня… — шептала пошлости, вспоминая мои «не измены».

— Считай меня консервативным, но без проникновения — это мелкие шалости.

— А проникновение в рот считается? — опустилась на колени. Я закатил глаза и успел поднять Лику, пока она не принялась за минет. — Ты же хочешь… —